Отпуск в тридевятом царстве

Бахмайер Галина Владимировна

— А если я буду думать долго? — растерянно окликнула я его. — Если я и за целый год ничего не решу?

— Значит, запасись на год всем, что может тебе там пригодиться, — усмехнулся Уокер. — Брось, Джелайна. На подсознательное принятие любого решения среднестатистическому человеку требуется всего-навсего сорок секунд. Все остальное время занимают борьба доводов с сомнениями и придирчивые взвешивания всех «за» и «против». На самом деле ты уже все решила, осталось только убедить саму себя в правильности выбранного пути.

— Мне

это только кажется, или ты и так уже знаешь, что именно я решу? — нахмурилась я.

— Ты тоже уже знаешь, Джелайна, — кивнул он, уходя. — Ты тоже.

Разминка прошла, как в тумане. Мысли прыгали с одного на другое. Мне столько всего нужно было прояснить перед забросом… Хотя бы вопрос о наших отношениях на этот срок. Но Уокер будто специально пресекал все мои попытки заговорить об этом, не давая ни малейшей передышки. Когда в спортзале появились ребята, он даже к ним меня не пустил.

— Ну, хоть две минуты! — попросила я.

— Не трать время зря. Поболтаете после командировки, — отрезал он. Когда Пол сам направился к нам, Чарли тут же свернул разминку и практически утащил меня оттуда.

— Что все это значит? — возмутилась я.

— Давай договоримся сразу, — с пол-оборота завелся Уокер. — Ты делаешь только то, что я говорю. Если я что-то запрещаю, ты слушаешься без пререканий.

— Эх, — вздохнула я. — Куда же подевался мой терпеливый наставник из Италии?

Чарли разом притих, внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг спросил:

— Джелайна, ты хочешь, чтобы я снова стал таким?

В его голосе опять прорезались те самые волнующие нотки, от которых у меня начинали путаться мысли. Из простого, вроде бы, вопроса наружу так и лез совершенно однозначный подтекст.

— Тебе достаточно всего лишь не забывать о том, что я — не твоя дрессированная собачка, — ответила я. — А если тебе нужна именно такая напарница — давай, свистни любой другой.

Глаза Уокера потемнели. Мне стало не по себе, но сдавать позиции я не собиралась. Следовало сразу расставить все точки над «i», иначе прежние проблемы вернутся вдвойне. Наконец, Чарли вздохнул и первым отвел взгляд. Я победила.

— Мне нужна именно ты, — тихо сказал он. — Ты одна стоишь целой группы.

— Мы с тобой точно говорим об одном и том же человеке? — удивилась я.

— Точно, — слегка улыбнулся Уокер. — Я просто оговорился. Ты будешь стоить целой группы. Обещаю.

* * *

В утопии стоял самый разгар весны. Густой лес, наполненный пением сотен птиц, подступал к самому океану. Соленый ветер трепал палатки на берегу и оседал на губах йодистым привкусом.

— Зря ты расположилась на пляже, — заметил Чарли. — Здесь могут быть сильные шторма. Как только разведаем местность, нужно будет перебраться в лес.

— Море здесь мелкое, — возразила я. — Высоких волн не будет. А сейчас прилив, и его граница далеко, значит, нас может залить только при урагане. А при урагане и в лесу опасно. Давай останемся здесь?

Уокер поморщился.

— Я не привык к океану. Всегда жил далеко от берега. Мне кажется, подальше от волн будет спокойнее.

Видимо, держать нос по ветру уокеровского настроения скоро войдет у меня в привычку. Вот и сейчас, я вся подобралась, чтобы не спугнуть случайный всплеск воспоминаний. Когда бы я еще узнала о нем хоть что-то?

— А я родилась и выросла в доме на побережье, — забросила я пробный шар. — В детстве играла на пляже, засыпала под шум прибоя… Я не боюсь океана.

Чарли молчал. Похоже, спровоцировать его на откровенность сегодня не удастся. Жаль. Ну и ладно.

— Я подолгу смотрела на горизонт, и представляла себе, как однажды сяду на корабль и поплыву на нем далеко-далеко, к неведомым берегам… — я грустно усмехнулась. — Правда, очень скоро я узнала, что неизвестных земель давно уже не осталось.

Я повернула голову. Уокер смотрел не на море, а на меня, и в его глазах плескались зеленоватые волны.

— Мечты сбываются, Джелайна, — тихо сказал он. — Тебе повезло родиться на самом берегу, и теперь все неизведанные земли в твоем распоряжении. Только поворачивай штурвал.

У меня вдруг защипало в носу и все поплыло в поле зрения. Наверное, от ветра.

— У тебя глаза цвета зимнего моря, — невпопад прошептала я. Чарли вдруг отвернулся.

— Все может быть, — невыразительно бросил он, уходя.

* * *

По сравнению с нынешними тренировками наша злополучная трехчасовая разминка на окраине итальянского городка теперь казалась мне безмятежной прогулкой. Я выматывалась так, что падала и отключалась еще до наступления темноты, а утром с воем еле-еле распрямляла трясущиеся конечности. Тогда-то и пригодилось массажное мастерство Уокера — без его помощи я бы и подняться не смогла. Он приходил по утрам и разминал мне одеревеневшие мускулы, а я ревела белугой, кусая спальный мешок.

Чарли ни капли не щадил меня, но я не жаловалась. Он ведь угадал — подсознательно я уже согласилась на его предложение. Теперь, как положено, следовало взвесить все «за» и «против», но на это у меня попросту не оставалось сил. Я едва выдерживала сумасшедшую нагрузку. А вот мой наставник, мало того, что без труда шел наравне со мной, да еще и взял на себя охоту и все хлопоты по лагерю, включая стряпню. Железный человек, я все больше им восхищалась.

Он все же настоял, чтобы мы перенесли лагерь в лес, поближе к пресноводной речушке. Постоянный мерный рокот океана не давал ему покоя, а вот в шумящем и завывающем лесу Уокер сразу же обосновался, как дома, выделил нашу охотничью территорию и охранял ее, как заправский вожак стаи.