Отпускать больнее смерти. Исцеление, Сарибекян Арусяк

Отпускать больнее смерти. Исцеление

на обложку

Сарибекян Арусяк

Шрифт:

Как же глупо было всё… Бессмысленно, всё в этом мире теряет смысл, когда пропадает вера. ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Это не жгучая боль, которая вспыхивает, нет, такая боль даже не обжигает. Она таится и душит ночью, когда ничего не спасёт, когда слёзы высохли. Он с другой – вот единственный ответ, этот факт будет теперь частью её существования. Очень скоро она сможет жить и дышать, как и раньше, но только вот эта боль будет отражаться в глазах и в улыбке. Он любит другую, и это её сломало.

Предательство…

Какой вкус появляется на губах у того, кто лжёт? Разве ложь не имеет привкус страха? Астхик не знала какого

это, когда ты смотришь в глаза человеку и врёшь. Она всегда была сильной, поэтому и была выше этого. Разве могла дать обещание, которое не смогла бы выполнить? Она не видела смысла. Что же остаётся на губах, когда лживые слова слетают с них, а как же душа? Неужели она не требует сказать правду тому, кого обманул уже. Как же сны? Они не душат по ночам?

…

Она возненавидела его,

Пытаясь спасти себя,

Возненавидела и больше не пыталась это скрывать.

Ждала ещё одной его ошибки, чтобы и эта ненависть превратилась в прах.

Она жаждала всё как можно скорее забыть и начать всё с нуля.

Развеять на закате пепел и задышать.

Наконец задышать без боли в груди,

Без тошнотворного ожидания и без веры по утрам.

Считала, что лучшее что случилось,

Это ненависть, которая сумела вылечить и на ноги поднять.

Слезы вытерла и смеяться научила,

Когда у него очередной провал с ней.

Возненавидела и радовалась как Ненормальная,

Что нет и не может быть уже любви к нему.

Жаждала узнать, что он никогда не вспоминал,

Ни единой секунды не думал о ней,

И не жалел что потерял.

Если в октябре Что–то началось, то оно непременно закончится зимой.

Но вот в какую из зим, не знает никто …

Возненавидела его и в одно утро,

Так больно ей стало вдруг,

Когда осознала, что и его сердце заболело как и её тогда.

От отчаяния сжала свою гордость и как пепел разлетелась это псевдо ненависть.

Что же от неё осталось теперь?

24.09.18 г.

Глава 7. Неожиданная боль

Было раннее утро. Арэн стоял на берегу Севана, холодный, почти ледяной воздух не щадил и бил по лицу, вода казалось бесконечной и такой же холодной, как и чувства Астхик к нему.

«Какие чувства парень, очнись!» – твердил он себе и мотал головой. Да, когда он приехал в Дилижан, уже знал, что должен надеть на её палец кольцо, она идеально подходила по критериям. Но появились препятствия… Арэн достал это кольцо, теперь оно казалось жутким, толстое из красного золото и с черными бриллиантами, целое состояние, но такое неподходящее ей. Сейчас, он выбрал бы для неё нежное, изящное тонкое кольцо из белого золота и кружевами, как узоры. Астхик дала ему понять с первой секунды, что он совершенно не знает, как себя вести с ней. Естественно, он не рассчитывал, что она влюбится в него и упадёт в руки. Но и не ждал такой дикой ледяной холодности

и отстранённости. Вчера Арэн увидел её слёзы, сначала он улыбнулся, подумал, что Роберту конец, что она выбросит надежды о нём, но стоило ей пошатнуться и ели перебирая ногами двигаться к дому, трогая забор, как впервые с тяжестью открыть и закрыть также за собой дверь калитки, как он всё понял и осознал. Стоило Арэну остаться одному в комнате, как его ухмылка исчезла. Он кожей ощущал, как ей больно и как содрогаясь она рыдает. Также, как и … Это не Роберту конец, а ей. Её он сломал сегодня, вовсе не ему нанёс удар. Это из глаз Астхик сейчас текут слёзы, цену которым Арэн не знал, но сделал бы всё, лишь бы она сейчас не плакала из – за его слов. Арэн смотрел на луну, а видел лишь её лицо, те же застывшие глаза, дрожащие губы, как и те, которые он видел несколько лет назад, в последний раз. Как только стало светлее, он выехал из города, его душило всё. Впервые, после долгих лет, так сильно злился сам на себя. Что–то почувствовал… Это не победа, а проигрыш.

Арэн оглянулся, да, Севан действительно казался бескрайним, теперь он понял тех людей, которые озеро называли морем. Сколько раскаявшихся омывали свои грехи в этих водах? Сколько слез смывала эта вода? Арэн закрыл глаза, казалось, что он начинает Что–то испытывать к этой упрямой девочке. Мужчина знал, что должен немедленно уехать, иначе впервые в жизни познает вкус поражения, или не впервые, но именно это и заставляло его не уезжать. «Неужели он не победит в этой игре?» —спрашивала часть его. Как он смеет впутывать её? – кричала другая его маленькая, но слишком громкая часть.

Если так ты сильно любишь меня,

Что с вопросом на губах оставляешь,

И не давая ответ, уходишь в свой мрак.

Не люби меня так, умоляю, только не так.

Если так любишь, что кажется твой воздух я.

А меня заставляешь от молчания задыхаться,

Не люби меня так.

Пусть от слов любви задохнусь, но не от молчания оглохну я.

Когда волны бьют по лицу,

И я падаю в бесконечную пучину вод.

Я в тебе утонуть готова, но не в ледяных водах твоих.

Что горят пламенем безразличия и страха они.