Отравление в Уичфорде
Шрифт:
– Ого!- сказал заинтересованно Алек.
– Значит, отпадает один мотив убийства, убийства для освобождения от брачных уз?
– Вот именно. И могу еще добавить, что это интервью с Алленом не только, по моему скромному мнению, очищает его самого, но также двадцать раз подтверждает нашу главную теорию - о невиновности миссис Бентли. Я, например, не только совершенно ютов принять на веру тот факт, что она не была влюблена в Аллена (и об этом, между прочим, свидетельствуют кое-какие мелочи, однако я не могу распространяться о них в данную минуту, помня о присутствии здесь представительниц молодого поколения), но...
– Ой, Роджер, ну не будьте вы таким идиотом,- негодующе прервала его представительница молодого поколения.- Я ведь не дитя!
– Но он также очень
– Что сам Аллен думает об этом деле? Он тоже считает, что миссис Бентли невиновна?
– Ладно, о мухах в следующий раз. Аллен? О нет, такое ему в голову не приходило, но его очень-очень мучила эта загадка. Он признался, что не смыслит в этом ни уха, ни рыла. А это, по-моему, тоже интересное замечание: почему "ухо" и "рыло" имеют такой обобщающий смысл? При чем тут они? При чем тут, например, вообще "уши"? В таких случаях, полагаю, надо...
– Роджер! Ради всего святого, не отвлекайся от темы. Ну что это с тобой!
– Боюсь, я немного сам на воздусях, Алек, - извиняющимся тоном пояснил Роджер.- День выдался очень удачный, и я - да, я, несомненно, немного воспарил.
– В таком случае возьми пример с Шейлы. Даже она сейчас посерьезнела.
Шейла сидела, свернувшись клубочком в кресле, подоткнув под себя ноги, подперев подбородок рукой и еле заметно улыбаясь. Роджер поглядел на нее и тоже улыбнулся.
– Ладно, попытаюсь,- пообещал он.
– Ну, давай соберись с мыслями и расскажи все до конца. Ты, наверное, не понимаешь, как нам ужасно хочется все узнать.
Роджер кивнул:
– Да, вас просто лихорадит от нетерпения, и это совершенно понятно. Итак, что же еще? Да больше и рассказывать-то вроде не о чем. Мы очень много с ним толковали о том о сем, но по-настоящему важного почти уже не было. О, должен сказать, что, сочтя его человеком искренним, честным и действительно обеспокоенным всем этим делом, я признался в своем намерении доказать невиновность миссис Бентли.
– Вот это да, черт побери!
– Я решил, что это нам пойдет на пользу, и так оно и оказалось. Я ему задал множество разных неприятных вопросов, и он ответил на них мужественно и честно, как настоящий спортсмен. Вот главное, что я от него узнал: что на самом деле он любит свою жену, которую считает высшим существом по сравнению с собой и которую он с сожалением уподобил "холодильнику"; что он просто развлекался с миссис Бентли, так как она не похожа в этом отношении на его жену, и что миссис Бентли тоже развлекалась с ним; что они оба люди веселые и жизнелюбивые и почувствовали друг в друге родственные души, однако не придавали своей связи сколько-нибудь серьезного значения; что Джон Бентли, несмотря на своп хилые достоинства, сам был непрочь поразвлечься на стороне и его жена об этом знала. Аллен совершенно уверен в том, что вечером в понедельник, когда он был у Бентли, пакетика с мышьяком на прикроватном столике не было; что он не помнит никакого сосуда с лимонадом... ни стакана, ни кувшина, хотя поклясться, что их не было, не может. И еще он сказал, что миссис Бентли не обидит и мухи. Таким образом, все им сказанное свидетельствует или в его пользу, или - в пользу миссис Бентли. Есть лишь один пункт, ей не благоприятствующий.
– Что такое?
– Ну, вряд ли его можно считать очень уж важным, но обвинение сделает все от него зависящее, чтобы раздуть его значение. Она католичка и не считает развод допустимым.
– О! Понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я больше ничего не могу
– Другими словами,- сказала Шейла, неохотно вставая с кресла,- чтобы я не мешала вам поговорить о всяких интересных подробностях. Ладно, полагаю, мне придется удалиться, хотя это все ужасно глупо. Я ведь не ребенок.
– А что скажет на этот счет ваша матушка?
– Ну конечно она раскудахчется,- хихикнула Шейла.- Но ведь все матери так ведут себя, когда их идиотки дочери уже умеют сложить два и два и получить четыре, а не три.
Роджер встал и открыл дверь.
– Вот это материнское свойство совершенно ускользнуло от моего внимания,- с интересом заметил он,- ведь главный авторитет по проблеме матерей, их причуд и привычек, американская киноиндустрия, хранит многозначительное молчание на этот счет. Покойной ночи, мисс Пьюрфой.
– Покойной ночи, глупый старичок. Ночи, Алек!
И Роджер закрыл за ней дверь.
– Интересно, данная молодая леди действительно так много знает о некоторых аспектах жизни, как старается нас в этом уверить?- заметил он, снова садясь в кресло.
– Думаю, что да,- спокойно отвечал Алек.
– Современные девушки теперь мало о чем не знают. И я думаю. что это хорошо. Воспитывать девицу, надев ей шоры на глаза - от этого никто не выиграет, и меньше всего сама девица.
– Александр, я с тобой совершенно согласен, но ведь это может немного сбить девицу с панталыку, а? Ну ладно, теперь поговорим о миссис Бентли и Аллене. Хочу подчеркнуть следующее: заявление Аллена, что они с миссис Бентли не влюблены друг в друга, не произведет на судью или присяжных ни малейшего впечатления. Для нас с тобой это почти свидетельство ее невиновности, по они будут очень неприятно поражены. Аллен, между прочим то же самое сказал полицейским, и они рассмеялись ему в лицо. И дальше смеяться будут и другие.
– Но я не совсем улавливаю, о чем ты,- признался Алек.- Почему такое заявление не будет принято во внимание и судьей, и присяжными? Мне-то оно кажется чрезвычайно важным.
– Это потому, что ты здравомыслящий человек. Но искать здравомыслящих людей в судейском зале - дело безнадежное. Там на двери можно высечь надпись: "Всяк сюда входящий, оставь здравый смысл, коим, возможно, ты когда-либо обладал, в том числе и ты, кто сядет на скамью присяжных, и все, кто хоть в какой-то степени обладает способностью размышлять". Я уже говорил тебе об этом вчера или позавчера, когда рассуждал о нашем старом знакомце, человеке, обладающем юридическим умом? О законнике? И это лишь еще один пример в доказательство моей теории.
– Все же объясни,- ответил Алек, откидываясь на спинку кресла и с довольным видом попыхивая трубкой.
– Ну что ж, изволь. Дело тут в следующем. Понимаешь, связь с Алленом ужасно осложняет положение миссис Бентли. Для законника, как я уже говорил однажды, все на свете - та или другая крайность, белое или черное без малейшего оттенка серого. Верная жена это, конечно, чистейшее как первый снег создание. Неверная жена соответственно, исчадие тьмы. Любовь, благословленная законом,- непорочно чиста. Незаконная - черна, как преисподняя. Никакие посторонние обстоятельства, которые могли бы разрядить тьму, внести хоть малейший серый оттенок, никогда не допускаются к обсуждению. Иначе говоря, незаконная любовная связь не способна возжечь хотя бы искру симпатии в зале суда. Прокурор будет набожно говорить о святости брачных уз. Судья упомянет о "преступной страсти", а присяжные потупят взгляд в соответствии с доброй лицемерной традицией, как будто никто из них, ни судья, ни прокурор, ни присяжные - все вплоть до полицейского, стоящего у двери в зале, никогда в жизни не погрешали против безупречной чистоты поведения, о которой они все с таким жаром толкуют! А то, что они сами грешили, сделает их еще более нетерпимыми к чужим грехам. А кроме этого безнадежного, иррационального предрассудка есть еще и твердая уверенность, свойственная британскому образу мышления, что от прелюбодяния до убийства кратчайший шаг.