Отражение стрекозы

Мира Качи

***

Взвесив все за и против, мы согласились быть временными рабами работниками-шаманками Хосока. До тех пор, пока мы также не поклялись быть его друзьями, он не отпускал нас домой. Всю дорогу Хани молчала, не проявляя ни грамма чувств, кроме отрешённости. Я понимала, что ей нужно время в одиночестве, поэтому не беспокоила до начала полудня. Нас разбудила в приподнятом настроении служанка постоялого двора, где мы успели остановится, и ушла по делам, будто дела могли убежать в лес как волк.

— Хани, ты в порядке?

По моему наблюдению, кроме

постоянных фраз про еду, корейцы часто спрашивали: «Квэнчхана?», означавшее «Всё в порядке?». Было ли это волнением за человека или привычкой я ещё не до конца выяснила, но то, как вела себя Хани, разбивало сердце.

Она не среагировала на мой вопрос. Я села напротив неё, слегка сжав ладони.

— Хани, ответь. С тобой всё в порядке?

Снова не было ответа.

— Хани, ты…

— Неужели Квон Нэгым смог и нас надуть?

— Чего?

Хани подняла голову, показывая расстроенное, надутое лицо.

— Мирэ, Квон Хосок — это настоящий демон! — высвободила истинные мысли Хани, крепко обняв меня. — Я так и знала, что он что-то этакое скажет.

— Но это ты захотела пойти за ним, помнишь?

— Помню. За что и жалею, — она выпрямилась, но не убрала руки с моих предплечий. — Прости, пожалуйста, что я втянула тебя в это. Если бы я не напилась, то мы бы здесь не оказались. Какой день я переубеждаю себя, что скоро проснусь, но этого не происходит.

— А кто говорил постоянно, что ему здесь нравится? — Я хотела развеселить Хани. Возможно мы и вправду не попали бы сюда, если не та ночь, но никто на самом деле не знает, что может случится завтра. — Хани, — я вновь взяла её ладони, а та в свою очередь внимательно слушала меня. — это не твоя вина, что мы здесь…

— Но…

— Слушай, а не перебивай. Мы попали сюда случайно, если не мы, то кто-нибудь другой. Твоей вины нет, кроме той, где ты меня споила. Так вот. Мы попали сюда вместе, а значит вместе и выйдем отсюда. Квон Хосок сказал, что поможет нам. Думаю, он не врёт. Скоро найдётся этот Ким Йенгук, и мы будем мучить это до тех пор, пока сила главного героя нам не поможет, окей?

Пару минут Хани думала прежде, чем ответить:

— Тогда если Квон Нэгым нас обманет, ты поможешь мне избить его?

Сдержавшись от порыва прыснуть смехом, я постаралась сделать серьёзное лицо и заключила:

— Право на первый удар я подарю тебе, Сон Хани.

— Эй, а это нечестно! — Она наконец-то улыбнулась.

— Всё честно, моя госпожа. Вы сонбэ, а я хубэ. У меня нет права забирать славу у старших.

— Какая хитрая лисица!

Проведя столько времени вместе, наши отношения стали больше, чем знакомые или коллеги.

…

— Кстати, а почему ты сказала: «Сонквонгван», а не «Сонгюнгван»?

— Это код для членов гильдии, но если задуматься, то в названии же есть фамилия Хосока. Это что-то вроде несбывшейся мечты Квон Хосока купить Сонгюнгван.

— А для чего хочется спросить?

— Не знаю. Я даже не задумывалась. Хочет купить, ну, и хочет, вот и всё.

…

—

Мои клиенты достаточно богатые личности. Чтобы они не сомневались в моей компетенции, вас нужно подправить. — Хосок указал на наш вид сверху-вниз. — Как говорят, одежда — крылья[2], поэтому мы незамедлительно вас приукрасим. — Он щёлкнул пальцами и в комнату стали заходить женщины с тканями, швейными принадлежностями и украшениями. Оказывается, пока мы спали, Квон Хосок прибыл на постоялый двор и забронировал все комнаты рядом с нами, чтобы начать выполнять обещание: услуга за услугу.

[2] Одежда — крылья (?? ???) — фраза означающая, что одежда красит человека, что окрыляет его.

Пока он обмахивался веером с иероглифом цзинь[3], мы выбирали ткани для новых ханбоков и украшения к ним. Спустя долгого времени выбора в другой комнате с нас снимали мерки. Через три часа ожидания измученная швея, будто вышедшая из фильма про зомби апокалипсис, принесла готовую одежду.

[3] ? (jin, цзинь) — с кит. золото, металл

— Бедняжка…

— Вау! — в противовес мне восхитилась Хани.

В этот раз мы могли выбирать вид ханбока, поэтому большие выборы цветов, тканей и орнаментов закружили голову до потери понимания, где я находилась. Мой выбор остановился на нежном небесном цвете, у Хани же — на приятном глазу оттенки дыни или песка.

— А теперь быстро переодеваемся, шаманки! Скоро придут первые гости! — как грозная мать, Квон Хосок поторопил нас, выгоняя в воздухе веером.

…

Трогая приятную и тёплую ткань чхимы, так удивляло: насколько можно сшить одежду красивой и удобной одновременно за всего лишь пару-тройку часов. Прошлый ханбок из грубого волокна временами кололся и не согревал кожу, поэтому Хосок смог заработать немного баллов доверия за щедрость, несмотря на некую выгоду и защиту лица перед клиентами.

Я посмотрела в мутное зеркало. В нём отражалось уставшее полное неуверенности лицо. Я боялась, очень сильно. Сердце бешено стучало в сухом горле в ожидание встреч с янбанами. Я страшилась больше не того, как буду общаться, а того, что они могут меня осудить. Травма детства, так она называлась. У меня не было синдрома отличницы или зацикленности на чужом мнение, но шанс опозориться, даже в окружение ровесников, отзывалась глубоким страхом в сердце. Я никак не могла перебороть это. Та, кто могла ментально помочь, временно оставила должность.

Я достала из сумки подводку. Новую, ещё не так часто использованную, той самой фирмы, что любила сестра. Каждый день, делая стрелки, я могла чувствовать её присутствие рядом.

«Сколько же прошло лет с того дня, моя любимая Спящая принцесса? Ты так хотела досмотреть последние серии «Потомков солнца», но не успела. Как жаль, что ты не успела увидеть и свадебные фото любимой парочки Сон Чжунки и Сон Хегё. Думаю, потом ты тоже расстроилась бы после новости о их разводе».

Я вновь нежно потрогала холодную подводку. Внезапно в голове заиграли строчки песни Гоми из «Потомков»: