Отречение
Шрифт:
Триль зачала этого ребенка в ритуальном совокуплении с Белшазу, демоном глабрезу. Так появился Джеггред (таких полудемонов называют дреглотами), самый дорогой подарок Паучьей Королевы. Его Мать знала, что жестокость и постоянная жажда крови составляли самую суть сына. Только неизменная врожденная покорность (но не потому, что именно Триль его родила, а потому, что она была первой среди жриц Ллос) удерживала его от расправы над Матерью и многими другими, с кем ему приходилось иметь дело.
Триль свободно ступила внутрь круга, образованного длинными руками Джеггреда, и стала перед кузинами. Они были
— Я запретила вам обсуждать проблему при посторонних! — зарычала она.
Кузина слева начала сильнее шмыгать носом и издавать мучительные хриплые звуки. Вероятно, это была попытка объяснить, что никого, кроме них, здесь не было.
— Эта часть замка открыта для посещений, — продолжала Триль. — Любой мужчина мог беспрепятственно пройти сюда и подслушать ваш разговор.
Замахнувшись так, чтобы не задеть случайно какую-нибудь из рук Джеггреда, она стала хлестать родственниц плетью. Извивающиеся гадюки наносили своим жертвам глубокие раны, но хозяйка гадов была ненасытна… Гнев ее все разгорался, пока не перешел в некий экстаз; незатейливое, скромное удовольствие от бичевания кузин, запаха и ощущения их крови, забрызгавшей ее лицо, сладкого напряжения в руке, державшей хлыст.
Когда же она, наконец, остановилась, чтобы перевести дыхание, обе ее жертвы молча обвисли в железной хватке Джеггреда.
И дреглот, и секретарша улыбались. Они одобряли экзекуцию и получили полное удовольствие от этого зрелища. Но оставалось одно незавершенное дело, а она, Верховная Мать Бэнр, потеряв самообладание, впустую потратила время.
Правительница Мензоберранзана обязана уметь управлять самой собой.
Необузданность прежде была несвойственна Триль. Роль наставниц Арак-Тинилита помощницы Матери, очень подходила для нее, и она никогда не домогалась чего-то большего.
Тем более что большее было невозможно. Ее Мать казалась бессмертной. Но когда она внезапно умерла, честолюбивые устремления, живущие в душе каждого темного эльфа, пробудились и в старшей дочери. Как могла она не прилагать усилия для того, чтобы взойти на материнский престол? Разве можно было позволить Квентл или какой-то другой из родственниц возвыситься и потом распоряжаться ею почти всю вечность?
Она заполучила титул Верховной Матери, однако очень быстро почувствовала, что полученная свобода действий и замыслов, в сочетании со сложностью положения и запутанностью интриг, ее ошеломляют и подавляют. Сначала все шло неплохо. Даже не потребовалось никаких решительных действий для установления своих прав.
Для решения вопросов она пользовалась советами Квентл и Громфа. Правда, ее сестра и брат постоянно расходились во мнениях, но зато Триль могла рассмотреть их предложения, иногда абсолютно противоположные, и выбрать то, что ее больше устраивало. Это было значительно легче, чем думать самой.
Но сейчас наступило время тяжелых испытаний, возможно, самых тяжелых за всю историю темных эльфов, а ей, очевидно, придется справляться с ними одной. Она не может в этих вопросах полностью доверять Громфу, а Квентл нагло объявила,
Триль тряхнула головой, приходя в себя.
— Отпусти их.
Джеггред повиновался, а она повернулась к секретарю.
— Когда будет время, — распорядилась она, повышая голос, чтобы перекрыть судорожные всхлипывания своих родственниц, — пришли кого-нибудь оттащить их в Арак-Тинилит, пусть их там залатают, и убрать здесь кровь. Но сейчас нам следует поторопиться, мы опаздываем.
И они двинулись дальше. За последним поворотом находился самый большой зал Дома Бэнр, предназначенный для аудиенций. У двери стояли двое караульных, отвечая за безопасность Верховной Матери. Увидев ее, они сразу вытянулись во весь рост и замерли.
Троица быстро вошла в зал, залитый мягким магическим светом. Изображения Ллос украшали потолок, сладковатый запах благовоний наполнял воздух. Стоявшие вдоль стен стражники — возле трона темные эльфы, дальше невольники из огров (страшных и жестоких великанов-людоедов), а в самом конце зала минотавры — салютовали своей правительнице. Просители, разместившиеся по рангам, склонились в почтительных поклонах и реверансах, некоторые из особо приближенных просто склонили головы и развели руками.
Глядя на них с возвышения, Триль удивлялась тому, что число присутствующих вновь увеличилось. Когда она правила Академией, ей тоже доводилось устраивать приемы, но она даже не представляла себе, сколько идиотов постоянно наушничает и надоедает Верховной Матери своими абсурдными и бессмысленными заботами.
Она села на украшенный золотом трон, верхняя часть спинки которого была оформлена в виде паутины. Ее предшественница была крупной женщиной, и Триль выглядела ребенком, потерявшимся в этом кресле. Но у нее было достаточно чувства юмора, чтобы не обращать внимания на это.
Она оглядела ожидающую толпу и в самых первых рядах увидела Фейриль Зовирр с какими-то огромными свитками под мышкой. По крайней мере, с этим просителем Верховная Мать знала, как обращаться. Хорошо, что при нынешних — будь они прокляты! — переменах рядом с ней оказалась Вэрва, одна из самых младших женщин ее Дома. Жрица умела добывать полезные сведения и предлагала неплохие решения, как их использовать.
Чувствуя себя самой влиятельной, проницательной, искусной и знающей истину, Триль решила, что может начать именно с Фейриль. Пожалуй, это задаст подобающий тон всему приему. Она подождала, пока герольд завершит церемониал и толпа поднимется. Затем, все еще забрызганная кровью, чувствуя присутствие Джеггреда позади трона, она подала Фейриль знак выйти вперед.
ГЛАВА 6
Фейриль была довольна и полагала, что ее выбрали бы первой, даже если бы она не оказалась прямо напротив трона. Высокомерные мензоберранзанцы часто притворялись, что никто из посторонних их не интересует, но она-то знала, что они понимают, как важен для них Чед Насад.
Трудно было не спешить, но она сдерживала себя, стараясь приближаться к трону величавой поступью, достойной ее положения, знатности ее Дома и значимости ее отечества. Еще труднее было сделать второй (почтительный, но грациозный) реверанс, не выронив при этом все рулоны, но и с этим она справилась хорошо.