Отрочество
Шрифт:
Главное — Мишка. Временами тот ещё баран-баранистый, не лучше Владимира Алексеевича. Если решит, што вопрос принципиальный, то и упрётся! Так и будет хромать, да глазами тоскливыми смотреть на бегающих ровесников.
Пощурившись от солнца, я надвинул кепку на глаза, но коварный план по заманиванию Мишки к докторам не думался на солнечном свету.
— Тётя Песя! — окликнул я её со двора, не снимая с колен пригревшегося полосатого кота тёти Хаи Кац.
— Да, золотко! — выглянула та с каким-то
— Вы прошлогодний полуподвал никому не сдавали?
— Нет пока! — и толика лёгкого сожаления в голосе.
— Ключ киньте!
Почти тут же вниз полетела связка ключей.
— Мине таки самую множечко интересно, зачем оно тебе?
— Лелеять коварные планы, — отвечаю вполне себе честно, — для этого нужен таинственный полумрак и зловещие тени.
Сверху сделались большие глаза, а любопытно выглядывающая тётя Хая хохотнула.
— Творческая личность!
— Но не шлемазл! — вскинулась чему-то тётя Песя.
— Та я в хорошем смысле!
— Тогда да, — согласилась успокоено наша почти хозяйка.
Завалившись на доски топчана с невыпущенным из рук тарахтевшим котом, начал думать за Пономарёнка.
Мишка сам себе нашёл работу по специальности. Не так штобы и совсем да, да и не так, штобы и нужно. Для собственного самоуважении и завоевание позиций на Молдаванке через профессиональное мастерство.
Через тётю Хаю, которая Рубин, взяли в одном из соседских дворов швейную машинку в аренду. Такое себе приданное, хранящееся у лупоглазой Двойры до свадьбы, без особого толка. Вроде как и есть приданное, и вроде как даже и шить умеет, но именно што вроде.
Расплачиваться подрядился обучением великовозрастной девахи, сильно засидевшейся и уже мал-мала подвядшей, со всем своим тщательно лелеемым и никому не нужным девством. Ну и деньги пополам.
Сложная схема, да и с временной регистрацией в одесской управе, как ремесленника, проблемы обещаются не самые простые. Или таки нет, и обойдутся без них?
Мишка забаранился, и всё через сам! Попросил народ приглядывать за ним, штобы если вдруг што, то и сразу мне, а не через потом, но нервенно.
И как с ним, упёртым таким, о ни разу не дешёвом лечении? Если просто отдыхать, и то нахлебничество сам себе выдумал!
— Мендель! — ввинтился в мои уши крик, — иди домой!
— Зачем? — отозвался ломающийся юношеский басок, — Я таки устал или шо?
— Ты хотишь кушать!
— Я?! Вам виднее, мама! Иду!
Зевнув, снял осторожно кота, пропотевшего мою рубаху, и потёр глаза. Заснул, н-да… Впрочем, ничего страшного. Дни с дядей Гиляем такими насыщенными были, што наверное, ещё дня три отсыпаться да очухиваться будем.
— Ну
— Заснул, — признался я честно, — не взлелеялось!
Хмыканье…
— Зато я придумал насчёт полуподвала! Мастерскую хочу, слесарную.
— Зачем?!
— На надом! — отдразнился я, — Просто, ну… тянет иногда руками што-то такое… Хобби. Не сапожничанье! Такое, посерьёзней што.
— Бомбу собрать, — кивнул тот со смешинками. Фыркаю в ответ, но останавливаюсь…
— А знаешь… — в голове всплыл вполне себе рецепт — из тех, которые на коленке. И ингредиенты вполне себе доступные!
— Забудь! — Санька зашагнул ко мне, схватив за грудки, — Сколько глаз вокруг! Ты сейчас как под микроскопом! И вообще!
— Да я понимаю…
— Понимает он… — пальцы на рубахе разжались, разгладив ткань, — точно?
— Да сам же… про глаза! Да и так… зачем?!
Я надулся было — за кого меня принимают! Хм… да в общем-то и верно принимают! Но мастерская всё равно будет. Хобби!
Проверить хочется всякое, из снов и читанного. Теорию в практику перевести. В прошлой жизни, если верить снам, я был таким себе мастеровитым. И очень, очень любопытно проверить некоторые вещи!
Сдаётся мне, што не всё из них уже изобрели. Не так штобы даже и славы с деньгами хочется, а скорее — цепочку технологическую размотать. Смогу, не смогу… шарады!
— Егор! — Фира замахала конвертом ещё со двора, взлетая по деревянной лестнице, — Письмо! Из канцелярии градоначальника!
— Ну-ка…
Вскрывал я его, признаться, не без лёгкого трепета, подозревая всякое нехорошее. Градоначальник, ишь! Небось хорошее не станут!
— А…
— Серьёзное што? — забеспокоился Санька.
— Ну… так! Информируют нас, к какой именно церкви мы с тобой, — выделяю голосом, — прикреплены.
— А… — Чиж скучнеет, тема для него болезненная и опасливая, всякое напоминание — как соль на рану.
— Я же говорил, — мои руки начали сминать письмо, остановившись в последний момент, — те же чиновники! Из канцелярии, ишь!
Четвёртая глава
С паяльной лампой устроился прямо во дворе, широко раскинувшись под деревом со всем оборудованием. Лампа гудит, латка на оловянном припое уверенно ложится на жестяной таз.
— Получите, распишитесь, — утерев выступивший от жара пот, не без самодовольства вручаю починенное заулыбавшейся рыхлой тётке, поспешившей удалиться.
Работаю не за деньги, а за бартер и отношение через тётю Песю. Ей видней, што и как с кого брать — услугами там, деньгами, или свои долги закрывать таким образом. А я так… хобби!