Отродье Идола

Смедман Лиза

– Такой сильный иммунитет обычно бывает лишь у людей, в родословной которых встречались юань-ти.

– Моя мать была человеком!
– от раздражения Арвин произнёс это громче, чем собирался.

– А твой отец?

Арвин сжал кулаки. Его отцом был бард по имени Салим. Мать Арвина рассказывала, что он был одарённым певцом, голос которого мог успокоить полную таверну буйных пьяниц. Именно так она и повстречала Салима: в хлондетской таверне, где остановилась во время своих путешествий. Он не был псионом, как мать, не был даже искателем приключений, но она по уши влюбилась в него. Они провели вместе всего несколько

десятков дней, но за это время успели зачать ребёнка. Потом, в одну из ночей, матери Арвина явилось видение; Салим тонул и тащил её за собой на дно.

Салим планировал отправиться в Рет, чтобы выступать на состязании гладиаторов. Это было важное приглашение — такое, от которого нельзя отказываться, если хочешь, чтобы твоя карьера была успешной. Он уже попросил мать Арвина сопровождать его. Салим отказывался верить, что её сон был пророческим, но знал её достаточно хорошо, чтобы знать пределы её способностей. Мать уже дала ему понять, что не любит состязания гладиаторов, и Салим решил, что она просто не хочет оставаться вместе с ним.

Он сел на корабль, идущий в Рет, и погиб вместе со всеми на борту, как она и предсказывала, когда корабль утонул в беспокойных водах Вилхонской протоки. Мать Арвина тоже могла утонуть, если бы отправилась с ним, и находившийся в её утробе Арвин никогда не появился бы на свет.

Это было практически всё, что мать Арвина рассказала ему об отце. Она описывала Салима как высокого и ловкого, с тёмно-каштановыми волосами и такими же, как у Арвина, глазами. Она никогда не упоминала чешую, вертикальные зрачки или что-нибудь другое, что могло бы указывать на кровь юань-ти.

Арвин не верил, что мать лгала ему, но вдруг она сама не знала о том, что Салим — не чистокровный человек? Что, если в предках Арвина действительно встречались юань-ти?

Это невозможно, сказал себе юноша. Гонтрил, предводитель повстанцев в Хлондете, изучил его и объявил полностью человеком. У людей, происходивших от юань-ти, всегда были какие-то змеиные черты — вроде чешуи на груди Кэррелл. Будь отец Арвина потомком юань-ти, мать наверняка бы что-то заметила.

Но, может быть, она действительно заметила. Может быть, для неё это было не так важно, чтобы рассказывать сыну.

– Почему мысль о крови юань-ти так пугает тебя?

– Не пугает, - отрезал Арвин.
– Убирайся из моей головы.

Он почувствовал, как ускользает сознание куатля.

От невыносимой жары джунглей тело Арвина было покрыто липким потом. Он подошёл к краю выступа, опустился на колени и стащил с себя остатки рубахи. Он плеснул речную воду на лицо и грудь. Это немного охладило кожу, но не помогло почувствовать себя чище. Он сунул голову в воду, позволил ей пропитать волосы, затем откинул волосы назад. Всё равно не помогло.

Арвин не хотел быть полукровкой юань-ти. Он лишь недавно смирился с мыслью, что его дети будут наполовину змеями. Влюбившись в Кэррелл, он узнал, что не все юань-ти холодны и жестоки, но жизнь в Хлондете научила его сторониться этой расы. Юань-ти были хозяевами, а люди — рабами и слугами. Низшей расой. Но несмотря на своё угнетённое положение, люди обладали отчаянной гордостью. Люди знали, что они — лучше юань-ти. Не такие высокомерные и не такие жестокие. Юань-ти редко смеялись или плакали, никогда не предавались буйному разгулу и не выли от тоски. Они были неспособны на те глубины радости и печали, какие испытывали люди. Юань-ти были эмоционально холодными.

Как и сам Арвин.

Это осознание ледяным порывом ветра ударило юношу. Он замер абсолютно неподвижно, с мокрых волос капала на плечи вода. Когда в

последний раз он чувствовал искреннюю страсть к чему-то, не считая чувств к Кэррелл? Количество настоящих друзей в его жизни можно было пересчитать по пальцам одной руки. Если быть до конца честным, у него был всего один настоящий друг; Ноулг, заступавшийся за него в приюте, когда они оба были детьми. После того, как Арвин сбежал от культистов, он попытался спасти Ноулга и в конце концов добился своего — но чтобы сохранить другу жизнь, не хватило какой-то малости. Если бы Арвин по-настоящему рьяно взялся за дело, если бы его сильнее заботила судьба друга, может быть, Ноулг смог бы выжить? Может быть, именно из-за недостатка сильных эмоций Арвин так не хотел становиться последователем Хоара, бога мести, когда жрец Никко толкал его на этот путь?

Неужели Арвин действительно был хладнокровным и равнодушным, как настоящий юань-ти?

Нет, твёрдо сказал он себе. Он таким не был. Была Кэррелл. Он любил её. Внутри юноши горела необходимость спасти её — и не только Кэррелл, но и их детей. Он дорожил ими.

Но оставался тот факт, что в нём была частица юань-ти. Арвин больше не мог это отрицать. Это объясняло слишком многое; почему юноше казалось таким естественным превращение в летающую змею, почему его псионика была так сильна. Юань-ти обладали некоторыми врождённым магическими способностями, повторяющими псионические силы. К примеру, способностью зачаровывать людей. Это была одна из первых сил, которую выучил Арвин. У него получилось просто само собой.

Из-за крови юань-ти.

Он расправил плечи. Ну и что, сказал он себе. Это ничего не меняет. Я — тот же самый человек, которым всегда был. Просто теперь я знаю себя немного лучше.

Он обернулся и увидел, что Тс'икил смотрит на него.

– Ты слушала мои мысли?

– Нет.

– Спасибо, - он встал.
– Расскажи мне про Змеиный Круг. Если мне придётся сразиться с Дметрио, я хочу знать об артефакте столько же, сколько знает он.

– Круг древний — он, как и другие похожие ключи, был создан во время расцвета Мхейршолкской империи. Другие аналогичные артефакты за прошедшие тысячелетия были утрачены. Сарруки, создатели юань-ти и других рептильих рас, возвели цепочку врат, ведущих на другие планы бытия. Ключи можно использовать, чтобы открыть любые из них.

– Как?

Тс'икил проигнорировала вопрос.

– Ты думаешь, что сможешь выжить в Смарагде.

– Кэррелл, будучи беременной в одиночку выживала там полгода.

– Не в одиночку. Кэррелл одна из к'аакслаат. Убтао хранит её.

– Даже в Смарагде?

– Даже там.

Взгляд Тс'икил впился в глаза Арвина.

– Но ты пока не выбрал себе бога.

Арвин коснулся кристалла у себя на шее.

– Я поклоняюсь Тиморе.

– Когда тебе удобно.

– Как и большинство смертных.

– Это правда, но факт остаётся фактом; ты не жрец. В Смарагде ты останешься без защиты.

Арвину потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чём говорит Тс'икил. В нём пробудилась надежда.

– Ты... ты позволишь мне сделать это, да? Отправиться в Смарагд.

Он наклонил голову.

– Что заставило тебя передумать?

– Я не передумала. Змеиный Круг необходимо уничтожить. Нельзя допустить существование ключа, способного освободить Дендар — и обречь этот мир на разрушение.