Отряд скорби

Ла Хэй Тим

Он уже не противился тому, чтобы в памяти возникали живые образы любимых. Теперь, когда он разделял их веру, он лучше понимал своих ушедших близких и любил их еще сильнее. Иногда приходило чувство стыда и подступало раскаяние за то, каким плохим мужем и отцом он был, и Рейфорд молился о том, чтобы Бог когда-нибудь простил его за это.

Рейфорд решил приготовить для Хлои обед. Он сделает для нее одно из ее любимых блюд, креветки в томатном соусе с пряностями. Рейфорд улыбнулся. Несмотря на плохие гены, которые она от него унаследовала, и дефекты

в воспитании, Хлоя выросла прекрасной девушкой. Если бы понадобился пример того, как Христос может изменить характер человека, она вполне могла бы подойти в качестве такового. Ему хотелось сказать ей об этом, и обед был предназначен еще и для того, чтобы помочь ему выразить свои чувства. Рейфорду было привычно покупать для дочери еду или водить ее в ресторан. Но сейчас ему захотелось приготовить что-нибудь самому.

Он провел час в бакалейном магазине и еще полтора часа на кухне - и вот все было готово к ее приходу. Оказавшись на месте Айрин, Рейфорд невольно вспомнил озабоченное выражение лица, которое бывало у нее почти каждый вечер. Он благодарил ее, говорил комплименты. Но только сейчас он осознал, что все, что она делала, она делала с тем же чувством любви и привязанности, которое он испытывал сейчас к Хлое.

Никогда раньше он не понимал этого, и его жалкие потуги не шли дальше поверхностных выражений любезности. Теперь Рейфорд уже не мог сделать для Айрин ничего, только соединиться с ней в Царстве Божьем

* * *

Повесив трубку после разговора со Стентоном Бейли и Джимом Борландом, Бак спросил себя, а почему, собственно, он не принял предложение Карпатиу стать редактором "Чикаго трибюн", и тогда не нужно было бы вести такие тяжелые переговоры В конце концов ему удалось убедить их обоих, что он был совершенно искренен, и получить угрюмое согласие старика, но теперь у него уже появились сомнения, а стоит ли вообще оставаться в этой конуре. Его целью стало так органично связать различные религиозные темы, чтобы Борланд сумел понять, в чем состоят его основные задачи, а Бейли увидел, какой ответственный редактор ему нужен.

Бак и сейчас не испытывал большого желания занять это кресло, как и тогда, когда уходил Планк, и о Баке говорили как о кандидате для его замены. Тогда он надеялся, что Бейли найдет кого-нибудь, с кем будет так же легко работать, как с Планком.

Бак быстро занес в компьютер несколько заметок о темах, которые он получил по договоренности с Джимми Борландом. Раньше он думал о разрушениях так же, как и Борланд. Но это было еще до того, как он начал изучать библейские пророчества, до того, как Николае Карпатиу стал направлять течение истории.

Теперь у него начало складываться впечатление, что все эти события разразятся приблизительно в одно и то же время. Возможно, он находится в преддверии исполнения одного из очень древних пророчеств. Получится ли из этих заметок статья или нет, не имеет существенного значения. Эти события могут оказать такое же большое влияние на человечество в оставленный ему короткий отрезок истории, как договор

с Израилем.

Бак позвонил Стиву Планку.

– Если тебе есть что сказать генеральному секретарю, я готов передать, - отозвался тот.

– Ах, ты так его теперь называешь?
– удивился Бак.
– Ты даже не смеешь назвать его по имени?

– Предпочитаю называть его так. Это вопрос этикета, Бак. Даже Хетти обращается к нему "мистер генеральный секретарь", хотя, если я не ошибаюсь, вне работы они проводят вместе столько же времени, сколько на работе.

– Не береди рану! Я еще не забыл, что это я их познакомил.

– Ты все еще сожалеешь? Ты ведь представил генеральному секретарю предмет его обожания и навсегда перевернул жизнь Хетти.

– Как раз этого я и опасался, - сказал Бак, вдруг осознав, как близко он подошел к тому, чтобы открыться доверенному лицу Карпатиу.

– Она была никто и ничто, Бак, а теперь ее имя мелькает на первой странице летописи нашего времени.

Это было совсем не то, что нужно было узнать Баку но он не хотел спрашивать напрямую.

– Ну так как наши дела, Бак?

– Пока я не принял никакого решения, - ответил Бак.
– Тебе известна моя позиция.

– Я не понимаю тебя, Бак. В чем проблема? Почему ты медлишь? Ты получаешь все, к чему всегда стремился.

– Я журналист, Стив, а не парень по связям с общественностью.

– Это так ты меня именуешь?

– Именно так обстоит дело, Стив. Я не виню тебя за это, но не пытайся, пожалуйста, быть кем-то, кем ты больше не являешься.

Конечно, Бак обидел своего старого друга.

– Ну ладно, пусть так, - сказал Стив.
– Можешь называть меня парнем по связям с общественностью. Так чего ты хочешь?

Бак рассказал ему об истории с Борландом.

– Это большая ошибка, - ответил Стив, разозлившись.
– Ты ведь помнишь, что я ни разу не поручал ему подготовку заглавной статьи номера?

– Да этот материал и не должен быть использован как основа для заглавной статьи. Можно будет написать большие статьи на основе других материалов, которые он позволит мне использовать.

Стив повысил голос.

– Это должно стать самой лучшей заглавной статьей из всех, какие ты писал! Тут мы имеем дело с событием, которое имеет беспрецедентное значение для истории. И оно должно получить самое широкое освещение!

– И после этого ты будешь отрицать, что стал парнем по связям с общественностью?

– Почему? Каким образом?

– ООН подписывает договор с Израилем, и тебе кажется, что это событие важнее исчезновения миллионов людей по всему миру?

– Ну да, конечно.

– Ну да, конечно, - передразнил его Бак.
– Боже мой, Стив! Ведь подлинным событием является договор, а не Церемония его подписания. И ты это хорошо знаешь.

– Так ты не собираешься присутствовать?

– Конечно, я полечу, но только не с твоей командой.

– Рейфорд, не мог бы ты приехать?