Отряд
Шрифт:
Переходы до Цицикара решили делать небольшими, чтобы стрелки и артдивизион с обозами были бы на расстоянии суточного перехода. Кто его знает, как отреагирует генерал-губернатор Шеу, на информацию о том, что русские прорвались через Хинганский перевал и идут на Цицикар, в котором по словам Чун Сей Ло стоит тридцати тысячный гарнизон. Дезу мы, конечно, подкинули, но поверит ли дзяньдзюнь в неё?! А то возьмёт и выйдет навстречу, чтобы взять реванш. Этого очень бы не хотелось.
Деревня Анга-тун стала первым селением, которое не бросили жители. Значит Чун Сей Ло начал выполнять требования Ренненкампфа. Навстречу передовой сотни вышел старшина деревни – старый сморщенный, седой китаец, немного говорящий по-русски. В подобострастных выражениях китаец
Выслушав рассказ старика, Ренненкампф отдал приказ по отряду об обязательной оплате закупаемых продуктов. Никакой бесплатной реквизиции. Предупредил о военно-полевом суде для мародёров. С утра отряд двинулся дальше.
Пятнадцатого августа отряд подошёл к Цицикару. Выехав несколько вперёд авангарда, Ренненкампф приник к биноклю. За ним полукругом верхом расположились офицеры штаба. В этот момент от города в нашу сторону направился небольшой отряд всадников. Когда расстояние сократилось до версты, даже через пыль можно было рассмотреть несколько белых флагов.
– Господа офицеры, кажется, наш спектакль удался. Скоро узнаем насколько, – довольно произнёс генерал, обернувшись в седле.
Вскоре китайская кавалькада остановилась перед нами. Среди прискакавших я увидел нашего старого приятеля полковника Чун Сей Ло. Однако, вперёд выступил китайский офицер, звание которого я не смог определить, так как на нём был одет старинный доспех маньчжурского военноначальника. Тем не менее, заговорил он на хорошем английском языке.
– Уважаемый генерал, я начальник штаба китайских войск, составлявших гарнизон столицы провинции Хэйлуцзян генерал Вей. Полковник Ло довёл до Дзяньдзюню Шеу ваши требования и о том, какие войска идут к городу. Впечатлившись известиями о прорыве русских войск через Хинганский перевал, о гибели генерала Чжана и всех его офицеров великий господин Шеу и начальник гарнизона генерал Ли «приняли золото», – китаец скорбно склонил голову, выждав несколько секунд, вновь прямо посмотрел в глаза Павла Карловича и продолжил. – Как самый старший по званию и должности из оставшихся офицеров гарнизона я объявляю о капитуляции и сдаче города Цицикар русским войскам. Надеюсь, что вы не будете творить те ужасы, с которыми мы столкнулись, когда пять лет назад японцы занимали наши поселения.
– Господин генерал, я принимаю вашу капитуляцию и сдачу города, – Ренненкампф не удержался и радостно разгладил усы, после чего опять принял серьёзный вид и продолжил. – Так же хочу заверить Вас, что во всех последних селениях перед Цицикаром, которые не были оставлены жителями, мои воины платили за продукты и фураж. Не было допущено ни одного случая мародёрства, а также каких-либо притеснений к поданным империи Цин. Так будет и в Цицикаре.
– Благодарю Вас, генерал. Хочу также довести, что после смерти генерал-губернатора и начальника гарнизона, не все командиры подразделений решили сложить оружие. Некоторые из них вместе со своими солдатами сейчас уходят на юг. Что-то противопоставить им я не смог, – как-тот грустно и отрешённо произнёс генерал Вей. – Теперь это ваша проблема.
– Ничего, справимся, господин генерал, – Павел Карлович весь лучился довольствием. – Сотник Токмаков вашу сотню в арьергард. Господа офицеры, вступаем в Цицикар.
Глава 10. Гирин
Цицикар был взять практически без боя. Те китайские войска, которые походными колоннами уходили из города, были накрыты артиллерийским и пулемётным огнём с тачанок. Три сотни казаков развернулись в лаву и окончательно рассеяли не сдавшихся китайцев.
После этого небольшого боя, во время которого убитых не было, а потери составили шесть раненых казаков, наш отряд занял город. Старый знакомый полковник Чун провёл с Ренненкампфом и офицерами штаба ознакомительную прогулку по городу. Генерал Вей отпросился в Сунь-фу-шу, то есть личное помещение и канцелярию генерал-губернатора Шоу Шаня, которое находилось в административной части города на въезде через северные ворота.
Цицикар, действительно, был городом-столицей, являясь при этом административным, военным и образовательном центром провинции Хейлунцзян. В северной административной части города находились: ремесленное училище, женское училище, учительская семинария манчжурско-монгольской литературы, двухразрядная учительская семинария, китайская низшая школа, провинциальная средняя школа, земледельческая школа. Представляете, на небольшой, в принципе, по размеру площади, занимающей можно сказать один квартал, столько учебных заведений. Как выяснилось позже, в городе также наличествовало военное пехотное низшее училище, а ещё школа полицейских и дозорных. Вот такие неграмотные китайцы, мать их.
Проехали мы и мимо неплохо снаружи выглядевших ресторана и театра. В центре города был общественный сад с храмом предков и жертвенником богу земледелия. Было множество зданий, в которых располагались различные конторы чиновников типа департамента финансов, органов провинциального управления, департамента по взыманию пошлины, канцелярии по управлению провинции и прочее. Все конторы были закрыты. Наш «экскурсовод» полковник Чун объяснил это тем, что жители города не знают, как поведут себя русские при захвате города, но помнят, как вели себя японцы в тех поселениях, которые занимали во время японско-китайской войны пять лет назад.
Проезжая мимо мастерской по изготовлению денег, Ренненкампф потребовал вскрыть помещения. Какое же было наше удивление, когда в неказистых зданиях мастерской и склада нашли, как позже установили четыреста шестьдесят семь пудов серебра и почти пятнадцать тысяч изготовленных монет. В общей сложности почти на четыреста пятьдесят тысяч рублей. В банке тоже кое-что нашлось. На сбор трофеев ушло три дня. Прибывающие части основного отряда дружно подключались к этому замечательному виду деятельности. Кроме серебра и денег, в городе нашлось семьдесят восемь орудий, три склада оружия и боеприпасов, огромные запасы фуража и продовольствия.
Несколько омрачило радость от захвата города и такого количества трофеев только то, что отпросившийся в резиденцию генерал-губернатора генерал Вей, также покончил с собой, вдохнув фольгу из золота. А вместе с ним ещё несколько офицеров и высокопоставленных чиновников. Так что резиденцию пришлось очищать от множества трупов. Если сначала Ренненкампф думал в ней остановиться из-за функциональности здания, богатства убранства и комфорта, то узнав о том, что это здание стало местом массового самоубийства, занял со штабом здание департамента финансов. Правда, кое-что из убранства резиденции перекочевало в департамент.
Пока находились в городе, в штаб стекалась информация, доставляемая летучей казачьей почтой. Так выяснилось, что с Харбина снята осада, Нингута и Хуньчунь также заняты нашими войсками. Главным опорным пунктом китайцев в Манчжурии оставалась столица провинции Цзилинь город Гирин.
Двадцать третьего августа командующий Приамурским военным округом генерал-губернатор Гродеков утвердил новый план наступления на Гирин. Со стороны Цицикара через Бодунэ и Чаньчунь должен был выступить отряд генерала Ренненкампфа в составе Сретенского полка, пяти с половиной сотен казаков, двух артиллерийских и одной пулемётной батареи. Поддержать отряд также должна была Первая бригада Сибирской казачьей дивизии, чей подход ожидался двадцать седьмого или двадцать восьмого августа.