Отрываясь от земли

Рейдо Диана

Определенно, Джастина ничем не заслужила такого наказания, как общество Джастина Брайта.

Он ничего о ней не знает. В этом нет ничего предосудительного. Плохо то, что он даже и не пытался узнать. Она расспрашивала его о вкусах, о предпочтениях, о том, что он любит в жизни. Спросил ли Джастин ее в ответ хоть о чем-нибудь? Поинтересовался ли ее привычками, вкусами, склонностями и увлечениями? Кажется, он не снизошел хотя бы до одного встречного вопроса Джастине.

Эгоист.

Удивительно, как друзья и приятели терпели его поведение

с самого дня похорон?

На их месте Джастин давным-давно послал бы самого себя. По крайней мере, до тех пор пока голова не вернется на место. И способность осознавать, что происходит вокруг него, — тоже.

Он тоскует по ушедшему человеку, а как обращается с людьми, которые живы, которые окружают его и тоже в общем-то ему дороги?

Эгоист…

Засыпая, Джастин обвинял себя во всех смертных грехах.

Дурное настроение продолжало затягивать его, подобно роковой трясине.

И все равно он был неосмотрителен… Незачем встречаться с людьми, с которыми у него так мало общего? Это ведь было видно сразу. Сразу! У Джастины Доннел нет медицинской страховки. Пустяк? Ничего подобного! Это серьезно. Очень серьезно!

Это выдает подлинное отношение к жизни.

Разве у Мэриан могло не быть страховки? Разумеется, нет! Она всегда внимательно относилась к себе. Серьезно относилась к своему здоровью и к здоровью своих близких. Заботилась о них. Изучала каноны здорового питания…

Ладно. Чего теперь ворошить прошлое. Нужно всего лишь учитывать свои промахи в настоящем. Учитывать и делать выводы…

Засыпая, на границе между сном и явью, где-то на краю сознания Джастин видел смеющиеся глаза Мэриан и ее светлые волосы, развевающиеся на ветру.

Он чувствовал острое, неизбывное, непреходящее одиночество.

И поэтому проваливался в сон не как в спасительное забытье, не как в увлекательный приключенческий фильм, обещающий яркие картинки. Он знал, что сон для него — это холодная бездна.

Но утром к Джастину вернулось привычное удушье.

И он знал, что провалиться в спасительный сон не удастся.

И этот сон не был для него спасительным.

На границе между сном и явью, на краю пробуждения он видел не счастливые глаза смеющейся жены — почему-то в мозгу пронеслось видение темных глаз Джастины. Гипнотических, околдовывающих. Уверенных, словно она знала ответы на все несуществующие вопросы.

Джастин не знал, откуда взялось это видение. Он не знал, почему хватается за это воспоминание, как за спасательный круг.

Но он нашел формальную причину для новой встречи с ней.

Конечно! Это же так просто.

Надо реабилитироваться. Оправдаться за бездарно проведенный вечер, компенсировать Джастине дискомфорт от его резкого поведения. От пребывания в обществе хмурого и внутренне страдающего врача-дантиста.

В конце концов, он обещал сводить ее в кино. А свои обещания надо выполнять. Джастина ведь не была обязана следить за временем, пока он обедал и пил свой кофе.

Джастина

по телефону казалась вялой, как будто не выспавшейся. Но на приглашение Джастина она ответила пусть и не вдохновенным, но все-таки согласием.

— Только теперь фильм выбираю я, — предупредила она.

— Как ты выберешь?

— Посмотрю в Интернете.

— Хорошо. Я заеду часа через два… Идет?

— Идет. А я пойду просыпаться. Ночь почему-то выдалась душной и тревожной. Постараюсь прийти в себя и быть в форме. Так что до встречи.

Джастин нажал на кнопку отбоя.

Кстати, что надеть? Вчера он дал маху: расфуфырился. Галстук для похода в кино… Джастина вполне могла решить, будто он — чокнутый. Кому охота иметь в приятелях, пусть и не самых близких, чокнутого стоматолога? Нужно вообще быть проще. Скажем, джинсы, футболка, куртка… Или джинсы и джемпер с кожаной жилеткой. Точно. Когда он вообще в последний раз одевался неформально?

Жилетка. Кожаная.

Стоп, а ведь где-то в нише или на антресолях у него, кажется, завалялись вполне модные остроносые ботинки… Такие, как у ковбоев в американских вестернах. Только, разумеется, в современном исполнении. И из кожи какого-нибудь аллигатора. Ферре или Лакост, он даже и не в курсе…

Хорошо, что не нужно бриться, — есть время поискать ботинки.

Ботинки нашлись. Но, пока Джастин их искал, закончилось время, отведенное для завтрака.

Он торопливо гнал машину по почти пустынным городским улицам, а в животе громко урчало. Джастину самому было неприятно слышать эти звуки. Он включил радио — любимая станция, как всегда, передавала хороший джаз. Джастин сделал музыку погромче.

Припарковавшись неподалеку от дома, где жила Джастина, он вышел из машины, включил сигнализацию… Он и сам не смог бы себе объяснить, зачем это сделал. Потом позвонил по домофону, набрав номер ее квартиры.

— Джастин? — послышался ее голос. — Да.

— Ой… Прости. Если честно, я еще не готова, знаешь…

— Это почему?! — возмутился Джастин.

— Ты позвонил, я уже хотела было отправиться в душ и на кухню, а потом собираться… Но почему-то заснула.

— Заснула?!

— Еще несколько минут, и я буду практически готова…

Джастин вздохнул.

— А несколько — это сколько?

— Семь, — осторожно предположила Джастина.

— Я немного знаю женщин. Мне нужен честный ответ. Семнадцать?

— Двадцать семь, — расхохоталась Джастина.

— Хорошая шутка, — сухо произнес Джастин. — Смешная. Но, если ты настаиваешь, я могу подождать тебя в машине.

— Ой нет, что ты! Поднимайся. Подождешь в квартире.

— Ты уверена?

— Уверена, что ты меня не съешь. Мы ведь друзья?

«Мы ведь друзья. Мы ведь друзья», — повторял Джастин, поднимаясь по лестнице (он отринул лифт, решив потренировать сердце и ноги). Он и сам не знал, зачем уцепился за эту фразу. Почему она засела у него в голове.