Отшельник Красного Рога. А.К. Толстой

Из Энциклопедического словаря.

Изд. Брокгауза и Ефрона,

т. 65, СПб 1890.

Граф Толстой Алексей Константинович — известный русский поэт и драматург. Родился 24 августа 1817 г. в Петербурге. Мать его, красавица Анна Алексеевна Перовская, воспитанница графа А. К. Разумовского, вышла в 1816 г. замуж за пожилого вдовца графа Константина Петровича Толстого. Брак был несчастлив, между супругами скоро произошёл открытый разрыв. Восьми лет Алексей Константинович с матерью и дядей А. А. Перовским (позднее

попечителем Харьковского университета и известным в русской литературе под псевдонимом Антон Погорельский писателем) переехал в Петербург. При посредстве друга Перовского — Жуковского — мальчик был представлен тоже восьмилетнему тогда наследнику престола, впоследствии императору Александру II и был в числе детей, приходивших к цесаревичу по воскресеньям для игр. Отношения, таким образом завязавшиеся, продолжались в течение всей жизни Толстого. Супруга Александра II также ценила и личность, и талант Алексея Константиновича. В 1826 г. Толстой с матерью и дядей отправился в Германию; в памяти его особенно резко запечатлелось посещение в Веймаре Гёте и то, что он сидел у великого старика на коленях. Чрезвычайное впечатление произвела на него Италия, с её произведениями искусства.

Получив хорошую домашнюю подготовку, Толстой в середине 30-х годов поступил в число так называемых «архивных юношей», состоявших при Московском главном архивном министерстве иностранных дел. Как студент «архива», он в 1836 г. выдержал в Московский университет экзамен «по наукам, составлявшим курс бывшего словесного факультета», и причислился к русской миссии при германском сейме во Франкфурте-на-Майне. В том же году умер Перовский, оставив ему всё своё крупное состояние. Позднее Толстой служил во II отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии, имел придворное звание и, продолжая часто ездить за границу, вёл светскую жизнь. В 1855 г., во время Крымской войны, Толстой хотел организовать особое добровольное ополчение, но это не удалось, и он поступил в число охотников так называемого «стрелкового полка Императорской фамилии». Участия в военных действиях ему не пришлось принять, но он едва не умер от жестокого тифа, унёсшего около Одессы значительную часть полка. Во время болезни за ним ухаживала жена полковника С. А. Миллер (урождённая Бахметьева), на которой Толстой позднее женился. Письма его к жене, относящиеся к последним годам его жизни, дышат такою же нежностью, как и в первые годы этого очень счастливого брака.

Во время коронации в 1856 г. Александр II назначил Толстого флигель-адъютантом, а затем, когда Толстой не захотел остаться в военной службе, егермейстером. В этом звании, не неся никакой службы, он оставался до самой смерти; только короткое время был членом комитета о раскольниках.

С середины 60-х годов его некогда богатырское здоровье — он разгибал подковы и свёртывал пальцами винтообразно зубцы вилок — пошатнулось. Жил он поэтому большей частью за границей, летом на разных курортах, зимою в Италии и Южной Франции, но подолгу живал также в своих русских имениях — Пустыньке (под Петербургом) и Красном Роге (Черниговской губернии), где он и умер 28 сентября 1875 г.

В личной жизни своей Толстой представляет редкий пример человека, который не только всячески уклонялся от шедших ему навстречу почестей, но ещё должен был выдерживать крайне тягостную для него борьбу с людьми, от души желавшими ему добра и предоставлявшими ему возможность выдвинуться и достигнуть видного положения. Толстой хотел быть «только» художником. Одно время Толстой колебался: ему показалось привлекательным быть при государе, как он выразился в письме к нему, «бесстрашным сказателем правды», но просто придворным Толстой не хотел быть ни в коем случае. В его переписке ясно отразилась удивительно благородная и чистая душа поэта, но из неё же видно, что изящная его личность была лишена силы и тревоги, мир сильных ощущений и мук сомнения был ему чужд. Это наложило отпечаток на всё его творчество.

Толстой начал писать и печатать очень рано. Уже в 1841 г., под псевдонимом Краснорогский, вышла его первая книга «Упырь». Толстой впоследствии не придавал ей никакого значения и не включал в собрания сочинений, лишь в 1900 г. её переиздал личный друг его семьи Владимир Соловьёв. Этот фантастический рассказ Белинский, к примеру, принял очень приветливо. В 1854 г. он выступил в «Современнике» с рядом стихотворений, сразу обративших на него внимание. Литературные связи его относятся ещё к 40-м годам. Он был хорошо знаком с Гоголем, Аксаковым, Анненковым, Некрасовым, Панаевым и особенно Тургеневым, который был освобождён от постигшей его в 1852 г. ссылки в деревню благодаря хлопотам Толстого. Примкнув ненадолго к кружку «Современника», Толстой принял участие в

составлении цикла юмористических стихотворений, появившихся в «Современнике» 1854—1855 годов под известным псевдонимом Козьмы Пруткова. Юмористически-сатирические выходки Толстого против течений 60-х годов немало повлияли на дурное отношение к нему части критики. Видное место занимают юмористические пассажи и в цикле толстовских обработок былинных сюжетов.

Написанные в народном стиле стихотворения, которыми дебютировал Толстой, особенно понравились московскому славянофильскому кружку. В его органе, «Русской беседе», появились две поэмы Толстого — «Грешница» (1858) и «Иоанн Дамаскин» (1859). С прекращением «Русской беседы» Толстой становится деятельным сотрудником катковского «Русского вестника», где были напечатаны драматическая поэма «Дон Жуан» (1862), исторический роман «Князь Серебряный» (1863) и ряд архаически-сатирических стихотворений о материализме 60-х годов. В «Отечественных записках» 1866 г. была напечатана первая часть драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», которая в 1867 г. была поставлена на сцене Александрийского театра в Санкт-Петербурге и имела большой успех. В следующем году эта трагедия в переводе Каролины Павловой была поставлена на сцене придворного театра лично дружившего с Толстым великого герцога Веймарского. С преобразованием в 1868 г. «Вестника Европы» в общелитературный журнал Толстой становится его сотрудником. Здесь, кроме ряда былин и других стихотворений, были помещены остальные две части трилогии — «Царь Фёдор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870), стихотворная автобиографическая повесть «Портрет» (1874) и написанный в дантовском стиле рассказ в стихах «Дракон». После смерти Толстого были напечатаны неоконченная историческая драма «Посадник» и разные мелкие стихотворения.

Многие «либеральные» критики называли его поэзию типичной представительницей «искусства для искусства», хотя зачисление Толстого исключительно в разряд представителей «чистого искусства» можно лишь со значительными оговорками. Тем не менее литературное творчество и убеждения Толстого вызывали у многих враждебное к нему отношение, и он вскоре почувствовал себя в положении писателя, загнанного критикой. Но «поэтом-борцом», как его называют некоторые критики, Толстой не был; гораздо ближе к истине то, что он сам сказал о себе: «Двух станов не боец, но только гость случайный, за правду я бы рад поднять мой добрый меч, но спор с обоими — досель мой жребий тайный, и к клятве ни один не мог меня привлечь».

учер Степан, вернувшись из недальнего от Воробьёвки уездного города Мценска, куда Мария Петровна посылала его по хозяйственным нуждам, привёз с почты письмо. Было оно для Афанасия Афанасьевича, и Мария Петровна положила конверт на стол в кабинете мужа, чтобы он сразу его заметил.

«Вот обрадуется-то весточке от графа Льва Николаевича! — счастливо подумала Мария Петровна. — Каждая строчка Толстого для него — праздник. Особенно теперь, когда сам с головою ушёл в заботы о поместье и чуть ли не напрочь забыл о писании стихов».

Фет вернулся с полей под вечер, изрядно уставший, с ног до головы покрытый серою дорожною пылью. Но даже не отряхнувшись, а только стянув с головы картуз, прошёл к себе, словно предчувствуя, что его там ожидает, и оживлённо воскликнул:

— От графа Толстого! Что ж ты сразу меня не встретила приятным известием?

— Хотела, чтобы оказалось сюрпризом, — отозвалась жена. — Намаялся, считай, чуть ли не за целый день в бричке, а тут — и привет тебе от графа Льва Николаевича.

— Да не от хозяина Ясной Поляны, — остановил её Фет. — Что от графа и что от Толстого — то верно. Только письмо из Красного Рога, от Алексея Константиновича.

Со Львом Николаевичем Фет был дружен уж и не помнит сколько лет и часто бывал в Ясной. Да и первейший писатель земли русской сам наведывался к нему в Воробьёвку на правах близкого и желанного друга и не такого уж дальнего соседа. Вот почему Мария Петровна ничуть не усомнилась в том, что письмо от него, лишь мельком взглянув на конверт и прочитав знакомую фамилию отправителя.

С Алексеем Константиновичем Толстым сама Мария Петровна, кажется, и не встречалась ни разу. Но вот Афанасий Афанасьевич был с ним знаком, и они не раз видались то в Петербурге, то в Москве, однако друг у друга в гостях так и не бывали.