Отступники

Агеев Алексей

— Действуй. И не ищи встречи со мной без необходимости… — мыслеобразы погасли. Оставив наемника в совершеннейшем недоумении. В такую игру собственного воображения Евлампий не верил. Он был прагматиком до мозга костей. Слишком не похоже услышанное было на сон, пусть даже и пророческий.

В этот момент все вокруг него завертелось, словно начался стремительный подъем с глубин. Калейдоскоп образов, мельтешение сначала серых, а потом и цветных пятен.

— Как самочувствие? — Евлампий скривился как от зубной боли услышав этот грудной завораживающий тембр сволочной демонесы. Потом глаза обрели способность

видеть, и даже закаленное сознание отставного диверсанта дало сбой.

Наемник очнулся, оказался в необъятном чертоге, где из узких окошек больше похожих на бойницы падал приглушенный багровый свет. Поэтому в чертоге царил полумрак. Место пробуждение больше всего напоминало женский будуар из-за обилия подушек, разумеется, кроваво-красных цветов и всевозможных размеров.

Центром будуара, являлась кровать. Привычные «сексодромы» здесь просто отдыхали, а дизайнеры нервно покуривали в сторонке, давясь дымом и завистью. От стоек кровати массивных, очевидно отлитых из стали, к ногам и рукам наемника опускались цепи, толщиной в человеческую ногу.

И главное — цепи сковывали невероятно мускулистые части тела, по задумке принадлежащие Евлампию. Вот только в одном был сейчас уверен наемник — это было не его тело.

— Молчишь? Ты не хочешь меня? — Голос демонесы даже не возбуждал, он проникал куда-то вглубь от чего по телу разливалась сладкая истома и не было ни сил, ни возможности сдержать нарастающую похоть. И это если не обращать внимания на облик искусительницы. Обнаженная, Ди словно знала или угадала наиболее возбуждающий образ партнерши. И сейчас Евлампий буквально захлебывался слюной от восторга. Тяжелая грудь, теплая манящая была всего в нескольких десятках сантиметров от него. А сознание, не переставая, получало потоки и серии мыслеобразов, порочных и очень порочных.

— Хочу! — Смог выдохнуть наемник, почувствовав теплую и шаловливую руку демонесы у себя в паху. От чего его крайняя плоть вздыбилась. Только в принципе этого быть не могло, из-за смертельного заражения боевыми штаммами, начисто парализовавшими его способность к сексу.

Но Ди это не смущало, она поцеловала Змея. Хотя ее рука была мягка и нежна, ее поцелуй был быстр и дик. Губы засосали рот наемника, а язык проник внутрь. Евлампий автоматически ответил на поцелуй.

В общем, он плюнул на свои проблемы со здоровьем и попытался схватить правой рукой грудь демонесы. Но натянувшаяся цепь не дала этого сделать. Ди отреагировала сразу. Она резко щелкнула пальцами, и Евлампий почувствовал себя свободным. На одно мгновение ему показалось стоящей идеей — свернуть шею предательнице, но вместо этого Змей банально принялся лапать податливое женское тело.

Демонеса простонала, ощутив, наконец, силу и страсть перерожденного смертного. Она столько мечтала в фантазиях об этом. Теперь ее будуару предстояло стать местом битвы. И как надеялась демонеса долгой страстной и упоительной.

* * *

Когда Евлампий пришел в себя, после горячки любовных утех, на нем опять были цепи. А Ди сменив свою демоническую сексапильную внешность на боевую ипостась нетерпеливо ждала его пробуждения.

— Поговорим? — На этот раз ее голос был деловит и даже чуточку

суховат.

— Слушаю… — Наемник громыхнул цепями, пробуя их на прочность, но без видимого эффекта.

— Ты не чего не хочешь спросить?

— Сама расскажешь! Поверь, мне чертовски было больно умирать…

— У тебя будет шанс сегодня попробовать это сделать еще раз. — Ди мечтательно улыбнулась. Не оставляя никаких шансов Евлампию. Намек был очевиден, как и дальнейшая судьба наемника.

— Пусть так. Я не сторонник красивых и высокопарных слов о мести. Лучше дело. Рассказывай. — Ди залюбовалась своим протеже. Наглый, сильный, прекрасно осознающий свое безвыходное положение и, тем не менее, опасный как никогда.

— Ты верно предположил, тогда в пещере, что я нуждаюсь в тебе. Не знаю, как, но в тебе есть частица древней силы, что позволяет считать тебя высшим, вершителем или владыкой если угодно. Вы избранные, каста. Закрытый клуб, куда невозможно попасть ни за какие заслуги.

— Значит я приманка? И кто же цель? — Ди удивленно вскинула руки.

— Как догадался? Впрочем, не отвечай. Пустая трата времени. Жаль, что тобой придется пожертвовать.

— Ты не боишься, что если я выживу, ты по-настоящему проклянешь свою горемычную судьбу?

— Я рискну. Мое служение владыке этого круга БЕЗДНЫ беззаветно и бессрочно. Могущественная клятва сильнее любой моей попытки нарушить верность. Ты мой шанс изменить положение.

Над покоями, где мы сейчас находимся, разлито высшее заклинание «шатер тишины». Как только я покину чертог, оно исчезнет. Мизан должен почувствовать, что здесь в его родной вотчине появился ты. Как скоро это произойдет? Я не знаю.

Уверена в одном, он поспешит явиться и самолично уничтожить тебя. Твое тело шедевр лучших магов этого круга БЕЗДНЫ. Владыка еще до конца не восстановил былую мощь. Возможно, у тебя будут какие-то шансы, а быть может, нет.

— Красивый план. — Евлампий вновь резко дернулся, изо всех сил, пробуя порвать цепи. На что демонеса лишь презрительно фыркнула. — Но попробовать стоило — выдавая чуть уловимое расстройство в голосе, произнес Евлампий.

— Не стоило. — Ди тихо что-то пошептала, и мгновенный паралич сковал тело наемника. — Я сильнее тебя. Здесь моя территория и мои правила игры. Прощай. — Демонеса осторожно, что бы своими когтями не нанести глубокую рану, процарапала лицо Евлампия и кончиком языка слизнула выступившую кровь…

* * *

Хлопок закрывшегося портала перемещения совпал с грохотом падающих цепей. Паралич спал, и Евлампий освободившись, резво вскочил и осмотрелся. Ни оружия, ни одежды нигде не было. Попробовав сделать шаг, наемник к своему ужасу обнаружил, что совершенно не рассчитал сил и, внезапно ускорившись, с шумом снес прикроватный столик, впечатавшись со всего размаха в гранитную стену. Но особо резкой боли не было. Тут же перегруппировавшись, Евлампий попробовал снова сделать шаг. Вышло опять скверно. Тело самостоятельно принялось вместо простых движений совершать разнообразные резкие рывки. Уходы с линии атаки и сложные ускорения, со сменой вектора движения до 270 градусов. Но с каждой попыткой тело становилось все более и более управляемым.