Оттенки изумрудных глаз
Шрифт:
— Тоже? — переспросила я, медленно убирая ладони и складывая их на груди. Трикстер наклонился еще ниже, смотря на мои губы. Я застыла изваянием. Горячее желание так сильно обжигало нутро, что я едва сдерживалась. Мысли лихорадочно скакали в голове, постепенно сжигаясь под действием внутреннего жара. Опаленное сердце скакало в судорожно сокращающейся груди. Окружающий мир исчез для меня. Растворился.
Черная длинная прядь медленно выскользнула из-за уха бога обмана и упала вниз, щекоча мне кожу на лице самым кончиком. Я поморщилась и машинально подняла руку, заправляя ее обратно. Взгляд Локи резко
Кажется, мой жест послужил сигналом к действию.
Тонкие губы в мгновение ока приблизились к моим и впились в них. Я сдавленно охнула, подавившись остатками кислорода. Тело чувственно выгнулось, выходя из-под моего контроля. Глаза сами по себе закрылись, а рука уже зарылась в черные волосы. Локи углубил поцелуй, врываясь твердым языком в мой рот. Я тихонько застонала, подчиняясь ему. Внутри будто образовался раскаленный воск. Сердце судорожно бьется о ребра. Мои губы зудят, горят, да и все тело словно охвачено огнем. Под самой кожей будто рассыпаются снопы искр, которые не гаснут, а текут параллельно венам с кипящей кровью.
Трикстер заставил шире распахнуть губы, прорычав что-то неразборчивое. Его рык отозвался вибрацией в моем горле.
Долгожданная дрожь прошлась по всему телу. Я заерзала, чувствуя, как внутри разом натягиваются все струны. Я будто в другой реальности. Там, где все ощущения усиливаются в тысячу раз. До невозможности.
Бог коварства переместил длинные пальцы на мою шею. Его ладонь плавно проскользила вверх, очертив скулу, а затем вниз, отодвигая волосы. Мое сердце, кажется, колотилось по корню языка. Я целиком окунулась в этот поцелуй, не желая прекращать его. Он выбил из меня остатки разума, напрочь лишил мыслей, образовал внутри целое нетушимое пожарище.
Длинные пальцы Локи, вызывая невероятно приятные мурашки, переместились с шеи на мочку уха, попутно задев пульсирующую жилку. Я вновь застонала, чувствительно выгибаясь в пояснице. Как же…
Я умирала, или уже умерла. Так невозможно. У меня сердце вот-вот разорвется. Я определенно сошла с ума.
Нереальные ощущения.
Легкие сжимаются наравне с грудной клеткой, размягченный воздух едва-едва проникает в них. Сердце бьется подобно подстреленной птице.
Локи резко прерывает поцелуй и принимается безболезненно кусать мои губы. Оттягивает их, дразнит. Я издаю невнятный возглас и тянусь вперед, стремясь ощутить его губы на своих. Трикстер едва слышно усмехается, уклоняясь в сторону. Его пальцы нарочно сильнее стискивают мочку уха. Перед закрытыми глазами вспыхнули звезды.
— Локи! — обессиленно вскрикиваю я, не размыкая век. Практически сразу после моего возгласа поцелуй возобновляется. Жадно, требующе, властно. Заставляя отдаться ему, без остатка. Его губы въедались в мой рот, доводя меня до исступления, до разрыва сердца.
Я давлюсь горячим, обжигающим дыханием. Воздух вокруг потрескивает, будто по нему пропустили электричество. Всюду витает его запах. Мятный. Въедается привкусом в пылающий кончик языка.
Я выстанываю имя трикстера прямо ему в губы, когда замершие на мочке пальцы возобновляют движение, плавно переходя к вороту изодранной рубашки. Катастрофическое желание захватывает меня целиком. Поглощает. Топит.
Поцелуй пропитывается
Жарко. Глубоко. Влажно.
До безумия сладко.
Желание пенится, растет, подобно гигантскому распирающему пузырю. Разрывает внутренности. Я тону в запахе мяты.
И вдруг у меня разом сводит все внутренности. Не от желания. Не от плавящего жара. А от укола боли.
Мое тело содрогается. Импульс исходит от ключицы, где замерли пальцы трикстера.
Я замираю, буквально физически чувствуя, как будоражащая атмосфера стремительно распадается на куски, и распахиваю горящие глаза. Мои губы зудят. Бог обмана тоже застывает и медленно отстраняется от меня. Я смотрю на него затуманенным взглядом. Низ живота к великому сожалению начинает постепенно остывать.
Яркий блеск изумрудов стремительно гаснет, сменяясь холодом обеспокоенности. Ладонь исчезает с ключицы. Я хмурюсь, едва сдерживая себя, чтобы не захныкать от разочарования. Черт, ну как…
— Тебе нужно еще раз смазать ожоги, — хрипло говорит Локи, отстраняясь от меня. Мятный аромат медленно ускользает. Я это чувствую так остро, словно он проходит сквозь мои пальцы. Тело возвращается под контроль, кровь в жилах остывает, сердце замедляет свой темп. Точно, ожоги. Я совсем о них забыла. Этот поцелуй вверг меня в беспамятство. Загубил. А затем снова воскресил.
Разгоряченные, измятые, закусанные губы пылают. Я медленно облизываю их, чувствуя привкус мяты. Он отдает неясным толчком внутри, который вспыхивает искрой, шевелится, слабо жжет. Не выдержав, я прикладываю пальцы к влажным губам и медленно скольжу подушечками по ним. Такое ощущение, что в них бьется ускоренный пульс. Горячие. С неуходящим привкусом поцелуя. Сладким. Оглушающим.
Я отрываю руку от распухших губ, когда Локи возвращается ко мне с пузырьком мази. Садится рядом и откупоривает ее. Тепло его тела чувствуется слишком остро. Волна жара снова начинает ополаскивать мои внутренности. Я с трудом втягиваю в себя воздух, стараясь на что-то отвлечься. Блестящие изумрудные глаза уставились на мою скулу. Я хрипло сглотнула, попадая в их плен. Прекрасное отвлечение.
Внутри что-то переворачивается и замирает, когда длинные пальцы ложатся на щеку. Сердце рвануло к ребрам, чувствительно толкнувшись в них пару раз. Горло в момент пересохло. Я плотно стиснула зубы, надеясь, что это хоть как-то поможет взять себя под контроль. Бесполезно. Кончики пальцев начали зудеть.
Я неотрывно пялюсь в изумрудные глаза. Неясно сверкнув, они вдруг уставились прямо в мои.
Я замерла, а сердце пропустило удар. Легкие вдруг сжались.
— Больно? — спрашивает Локи, останавливая приятное движение пальцев. Я торопливо мотаю головой, не сводя с него глаз.
— Нет, — приходится мне выхрипеть, потому что трикстер недоверчиво прищурился. После этого слова движение пальцев возобновилось. Мазь приятно холодила кожу. Я с наслаждением прикрыла глаза, расслабляя все мышцы. Тело устало, я чувствовала себя опустошенной. Словно несколько вагонов угля разгрузила. Неужели поцелуй способен так выматывать?