Оттенки изумрудных глаз
Шрифт:
Дышать вновь стало тяжело. И не мне одной.
Я перевела обеспокоенный взгляд на трикстера. Он оперся одной рукой на стенку рядом с моей головой, второй застегивая пуговицы. Его ладонь дрожала.
— Ты… — выдохнула я, когда мое туманное сознание пробила ясная как день догадка.
— Боль из тебя можно убрать только этим способом. Я сильнее, чем ты, — сухо ответил Локи. Я вздрогнула, чувствуя, как по спине катятся капли пота. Мне невыносимо было видеть бога обмана в таком состоянии.
Собрав все силы, я подняла руку и обхватила ею
— Локи… — дрожащим голосом проговорила я. — Пожалуйста, не надо. Это мое проклятие, и…
На висок легли до безумия ледяные пальцы. Все тело снова налилось свинцом, так и не дав мне закончить фразу. Я снова впала в беспамятство. Все снова решили за меня…
Мне было холодно. Я вся тряслась, как в лихорадке. Меня резко выталкивает из темноты практически против собственной воли — и вот я вновь чувствую свое потяжелевшее тело. На меня будто положили несколько тонн. Тихо застонав, я разлепляю веки и оглядываюсь вокруг. Неизменный полумрак. Только в другом углу комнаты на одном из столов что-то мерцает. В стеклянном сосуде.
Я посмотрела на пол. Осколков и разбитых предметов как не бывало. Мне привиделось?
Я скривилась, наиболее детально припомнив прошлое пробуждение. Нет, это точно был не сон.
Взгляд упал на Локи, который стоял ко мне спиной у стола и что-то делал. Очевидно, зелья. Мое сердце сжалось. Я вспомнила, как он ужасно выглядел. Мое проклятие вытягивает из него силы. А я ничего не чувствую. Это не справедливо.
В горле образовался колючий ком из слез. Не сдержавшись, я глухо всхлипнула и тяжело сглотнула.
Посмотрев на свою руку, я заметила, что веточек стало больше. Расстегнув нижние пуговицы на рубашке, я заметила на низу грудной клетки и животе тоже самое. Вот только веточки уже были… выжжены.
Я сипло вскрикнула, расширив от ужаса глаза. Это же должно быть ужасно больно…
Мой возглас не остался незамеченным. Бог обмана резко обернулся. Его вид меня напугал. Он словно умирал прямо на моих глазах.
Его глаза непонятно сверкнули, когда он увидел, что я узнала об ожогах. Он рывком подскочил ко мне и протянул руку к виску.
— Нет! — дернулась я, пытаясь отползти подальше. Путь мне преградила широкая ладонь трикстера, впившаяся в мои лопатки. — Нет, не делай этого! Ты убьешь себя!
— Не говори. Береги свои силы, — только и сказал Локи холодным, лишенным всяких эмоций голосом. Его пальцы вновь вдавились в мой висок. Я попыталась было увернуться, но было слишком поздно. Темнота вновь поглотила меня, заставив забыть обо всем и провалиться в пустой сон.
Я так устала лежать в этой темноте. Я устала бездействовать… Мне хотелось помочь, но я не могла. Мне не давали этого сделать. Я понимала, что бог обмана бережет меня, спасает, но при этом он убивал себя. От этой мысли сердце кровью обливалось. Но здесь в темноте меня лишали эмоций. Только сознание не засыпало. И я думала.
Я пыталась понять, сколько уже прошло времени, но судя по выжженным веточкам на моем животе
Эти мысли дают какой-то толчок к очередному мучительному пробуждению. Я вздрагиваю и раскрываю глаза. Мне это дается легко. Первым делом я смотрю на свое тело. Кожа под брюками зудит и слегка жжется, и я понимаю, что черные ветки отпечатались и там. Только верхняя половина груди кажется цела. Голос почему-то сел. Очевидно, я кричала, пока была в отключке. Где-то в глубине сознания всплывают смутные воспоминания.
Я оглядываюсь и натыкаюсь взглядом на трикстера, который до сих пор делает зелья. У него был потрепанный и болезненный вид. Я выдохнула и зажмурила покрепче глаза. Я не могу смотреть на это. Слишком больно.
Так и не размыкая глаз, я шепчу:
— Сколько времени прошло?
Бог обмана вздрагивает и замирает, но не оборачивается. Я догадываюсь, что он не ожидал моего пробуждения.
— Два с половиной дня.
Боже, что с его голосом? Он настолько усталый, безжизненный, что мне хочется закричать от бессилия, но я не могу. Лишь начинаю дрожать. Мне осталось несколько часов. Что если Локи окончательно перенесет проклятие на себя и умрет?
Эта мысль огромной иглой пробивает мне сердце, и я начинаю напрягать мышцы, чтобы подняться. Мое состояние резко ухудшается. Я падаю обратно, тяжело вздохнув. Тело вновь наполняет тяжесть, но я не теряю сознание. Что-то держит меня.
Боль начинает просыпаться в каждой клеточке тела, течет по венам, ускоряет темп биения сердца, лавиной стекает мне в горло и бьет в ребра. Глубоко и чувствительно. Навылет.
Но я даже не кричу. Я просто съеживаюсь в комок, ощущая, как горячие слезы катятся по щекам. Наверное, это все. Последнее, что я должна почувствовать. И я чувствую. Как выжженные ветви начинают гореть. Плавить кожу. Втекать внутрь.
Ужасно больно.
Я зажмуриваю глаза. Сердце бьется все быстрее и быстрее. Пульс отчетливо отдает по вискам. По коже стекает пот. Но я ощущаю лишь боль. Ужасную. Всепоглощающую. Убивающую меня.
Я слышу, что Локи подходит ко мне. Каким-то чудом слышу. Кажется, что мои ребра трещат от боли. Что вся кожа живьем горит.
Приятно холодные руки подхватывают меня. Я утыкаюсь носом в грудь трикстера и жадно хватаю ртом воздух, стремясь впитать в себя его запах. В последние секунды жизни.
“Остановись, Арнфаста. Я сделал то, что ты просила”.
Эти слова гремят в моем сознании, и я поначалу не понимаю их смысл.
Я слышу шелест, и мою кожу на щеке обдает холодное дыхание. Прерывистое, едва уловимое.
— Тише, Джен. Засыпай. Все уйдет.
И боль отступает. Перестает сжигать меня. Выливается наружу, слегка отравляя горячий воздух вокруг. Разжимая жесткие лапы и отпуская. Я слышу быстрое биение сердца бога коварства. Почему-то меня это успокаивает. Я пытаюсь удержать себя в сознании, но не могу. Я слишком слаба. Темнота поглощает меня, но в этот раз я спокойна. Я засыпаю…