Отто фон Штиглиц
Шрифт:
– Досталось семь исправных пулемётов МГ-15. Ещё запчасти к пулемётам и десяток тысяч патронов, сколько на нашу технику влезло. И два «Форда», новенькие. Ещё краска не запылилась. Вот в них патроны и пулемёты и уложили, наши-то машины и так полны до краёв были.
– Ясно. Пулемёты, да ещё с патронами нам пригодятся. Или всё потратили при пересечении линии фронта? – строго так глянул, словно не испанских националистов они отправляли в лучший мир, эту саму линию фронта пересекая, патронами трофейными, а ходили с корзинками, украшенными золотинками всякими, и рождественские подарки выдавали. «Вот вам патрончики немецкие, дорогой Хулио».
– Часть потратили, но и привезли немало
– Отбывают? Ну, полковник, договорились же, что запрос пошлю. Честно говоря, жалко и тебя отправлять и твоих ребят. Это же столько шуму вы наделали! Все остальные наши военспецы тоже геройски воюют, один Старинов Илья Григорьевич чего стоит, но до твоих подвигов им далеко. А про Смушкевича слыхал. Почти год в Испании воевал. С самого начала и вот только летом 1937 года отозвали. Воевал под псевдонимом – Генерал Дуглас. Был старшим военным советником по авиации, руководителем противовоздушной обороны Мадрида. Иногда, несмотря на ромбики в петлицах, лично вылетал на задание. Грамотно организовал систему ПВО Мадрида, резко снизив эффективность бомбардировок города. По возвращению в Москву присвоили воинское звание комкор, минуя звание комдив. За проявленные мужество и героизм при выполнении интернационального долга комкор Яков Владимирович тогда же был удостоен звания Героя Советского Союза. Есть с кого пример брать. Теперь и с тебя будут. Тебя тоже представлю к Герою, но это уже как в наркомате решат, поддержат мое ходатайство или нет. Только по всем делам – настоящий герой.
– Это не я это ребята, – смутился Брехт.
– И ребята у тебя орлы. Так, сбил ты меня Дон Педро. Давай рассказывай, как через линию фронта переправлялись. Вся Испания шумит.
Брехт про Смушкевича читал. Плохо всё. Тоже на Халхин-Голе отметится, будет там вполне успешно авиацией руководить. А потом станет начальником ВВС РККА. Порулит авиацией в «Зимней войне» с Финляндией. Получит вторую золотую звезду Героя Советского Союза. Уже настоящую. До 1 августа 1939 года звание такое было, а медали не было. Вот сразу две звёздочки получит.
А потом? А потом будут арестованы командующий ВВС Московского военного округа Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Пётр Пумпур и начальник Главного управления ПВО РККА Герой Советского Союза генерал-полковник Григорий Штерн, воевавшие вместе со Смушкевичем в Испании. Арестуют за пролёт самолёта немецкого в Москву. Но следователям этого мало покажется и они придумают ДЕЛО. Все эти генералы к тому времени, оказывается, являлись участниками «военной заговорщической организации», по заданиям которой «проводили вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании». И потом их всех после начала войны вывезут двадцать пять человек высокопоставленных командиров РККА и расстреляют.
Как бы 15 мая 1941 попасть в этот Белосток и взорвать тот немецкий транспортный самолёт. Столько хороших командиров пострадает. Или он не садился в Белостоке? Иван Яковлевич, как не напрягал память, точнее вспомнить не мог. Немецкий военно-транспортный самолёт «Юнкерс-52» (Та самая «Тётушка Ю» или, как называли его сами немцы – «Мауси-флюгцойг» – самолёт с мышиным хвостиком) перелетел по маршруту Кёнигсберг – Белосток – Минск – Смоленск – Москва и приземлился в районе стадиона «Динамо». Всё. Ни кто управлял, ни садились ли они в этих городах. Нет, скорее всего. Значит, в Кёнигсберге нужно взрывать Юнкерс «мышиный хвостик».
В той истории больше всех, наверное, сам Сталин виноват. Сбивать самолёты-нарушители немецкие категорически запрещалось. А их были сотни и сотни. Наркомат иностранных дел
Ну, вот и ответ. Если самого не расстреляют раньше, до Халхин-Гола, то он там со Смушкевичем встретится и подскажет командарму, что людям не плохо бы было картинки показать с самолётами вероятного противника.
– Иван Яковлевич, чего задумался? Рассказывай, как линию фронта проходили.
Глава 8
Событие двадцать второе
Профессор понял, что совершил ошибку, передав секрет своего смертельного оружия военным. Но было уже поздно. И он лёг спать.
Ночью линию фронта не пересечёшь. Не так, до того как её пересечь, её же найти надо, подступы разведать, а то попрёшься ночью и угодишь во вражеский окоп полный озверевших от голода националистов. Набросятся с вилками.
Ну, на самом деле колонну грузовиков бросать не хотелось, а потому, нужно пересекать эту саму линию днём и по дороге. Но хоть война ещё не та, и никто колючку не натягивает, да и окопы испанцы рыть не приучены, воюют странно, постреляют из леса или из-за домов друг в друга и опять у них тишь да благодать, силы накапливают. Вот самолёты немецкие и русские это да, летают и колошматят друг друга. Не даром по итогам этой войны десятки советский лётчиков будут награждены орденами, многие и Героями Советского Союза станут.
Словом, чтобы колонну перетащить через границу эту, нужна разведка. После разгрома немецкого аэродрома поехали не к линии фронта, где их будут искать, и не к Гвадалахаре, а в обратном направлении. Дохали до городка Марончеле, там повернули на юго-восток и, минуя ещё один городок-селение Сафуэнтес, выехали на дорогу, что идёт вдоль реки Тэжу. Почти никто по дороге не встречался, ехало несколько телег, один раз обогнал колонну «Форд», но на немецкую технику никак не отреагировал, хотя, может и отреагировал, газу добавил. Брехт уже хотел было послать за ними НКВДшника на мотоцикле, пристрелил бы, и ещё один грузовичок вдобавок, но передумал. Мало ли. Пока можно ехать тихо, нужно тихо и ехать. Так, никем и не остановленные, добрались до города Саседон. Он почти прифронтовой. Если повернуть на дорогу, что идёт до Каньявераса, то где-то там и пролегает в горах линия фронта, а если ехать на юг, то прибудешь в Тарахон. Тоже приграничный или прифронтовой город. Здесь до Мадрида уже рукой подать. Вся загвоздка, что здесь равнина и линия фронта, скорее всего, гораздо больше укреплена и войсками забита, а вот те горные дороги если и охраняются, то не так сильно.
Имелось возражение у майора Красницкого, что, раз идёт штурм Гвадалахары, то нужно появиться у националистов в тылу и ударить по ним. Помочь нашим. Почему нет, был бы полк под рукой, именно так бы Брехт и поступил, но у него взвод и восемь раненых и покалеченных из них. А нет, девять, ранили же Афанасьева ещё. Да и Акимушкина с распухшей ногой добавить можно. Десять из тридцати шести человек. И ещё минус пацан сопливый и дивчуля горбоносая и мохноногая, как оказалось. И кем тут ударить в тыл наступающим франкистам. Да, у каждого боеспособного в руках пулемёт. Огневая мощь по нонешным временам чудовищная. А раненые пусть гранаты кидают?! Самоубийство.