Отважные мореплаватели
Шрифт:
– Господи! А я и не знал, - повернулся к нему Гарви.
– Даю за него доллар... когда получу деньги. Нет, два доллара.
– Честно? Неужто он тебе так нравится?
– спросил Дэн, покраснев. Сказать по правде, я купил нож для тебя... Я тебе сразу его не отдал, потому что не знал, захочешь ли ты или нет. Так что бери, Гарв. Как-никак мы с тобой в одной лодке ходим и так далее, и тому подобное, и прочее, и прочее... Эй, держи!
– Но послушай, Дэн, зачем...
– Бери, бери! Мне он ни к чему. Пусть он будет твоим.
Соблазн был слишком велик.
– Дэн, ты настоящий человек, - сказал Гарви.
–
– Приятно слышать, - ответил Дэн, радостно рассмеявшись, и заметил, явно желая переменить тему: - Смотри, твоя леска за что-то зацепилась.
– Запуталась, верно, - сказал Гарви и дернул за лесу. Но сначала он надел на себя ремень и с восторгом вслушивался, как ножны постукивали по банке.
– Проклятье!
– воскликнул он.
– Можно подумать, что она зацепилась за клубничные водоросли. Но ведь здесь дно песчаное...
Дэн дотянулся до лесы и глубокомысленно хмыкнул.
– Так может вести себя палтус, если он не в настроении. Дно здесь не клубничное. Ну-ка дерни еще раз! Смотри, поддается... Давай лучше вытащим и посмотрим, в чем дело.
Они потянули вдвоем, при каждом обороте крепя леску, и на поверхность грузно выплыло что-то тяжелое.
– Везет тебе! Тянем-потя...
Его крик перешел в вопль ужаса, который одновременно издали оба мальчика. Из моря показалось... тело французского рыбака, похороненного два дня назад. Крючок зацепил его под мышкой, и его голова и плечи стояли, покачиваясь над водой. Его руки были прижаты к бокам, а лицо... лица не было. Мальчики попадали на дно лодки и боялись двинуться с места, пока эта ужасная вещь покачивалась на укороченной леске рядом с лодкой.
– Течение... Это течение его пригнало, - дрожащими губами сказал Гарви, пытаясь расстегнуть пояс.
– О боже! О Гарв!
– стонал Дэн.
– Быстрее! Он за ним пришел... Отдай ему! Сними пояс...
– Не нужен он мне! Он мне не нужен!
– закричал Гарви.
– Я... я не могу найти пряжку...
– Быстрей, Гарв! Он на твоей леске...
Гарви сел, чтобы легче было расстегнуть пояс, глядя на голову без лица и со струящимися волосами.
– Он еще наверху...
– прошептал он Дэну, а тот вытащил свой нож и перерезал леску. Гарви тут же швырнул пояс далеко за борт.
Покойник, булькнув, погрузился в воду, а Дэн с лицом белее тумана осторожно встал на колени.
– Он за ножом приходил. Это точно. Я видел, как одного такого вытащили сетью, но тогда мне было не так страшно. А этот ведь специально пришел...
– Зачем, зачем только я взял этот нож! Он тогда бы на твоей леске оказался...
– Какая разница... Мы оба так перепугались, что постарели лет на десять... О Гарв, ты видел его голову?
– Еще бы. И никогда этого не забуду... Но послушай, Дэн, все произошло случайно. Это течение виновато.
– Течение! Он за ножом приходил, Гарв. Сам посуди, его бросили в воду милях в шести к югу от флотилии, а мы сейчас - в двух милях от той шхуны. Мне сказали, что его обмотали куском якорной цепи.
– Интересно, что он натворил этим ножом... там, на французском побережье.
– Что-нибудь плохое. Он, наверно, будет носить его до судного дня, а потом... Что ты делаешь с рыбой?
– Выбрасываю за борт, - ответил Гарви.
– Зачем? Нам же ее не есть.
– Все равно. Пока я снимал пояс, мне пришлось
Дэн промолчал, но рыбу свою все-таки выбросил.
– Пожалуй, лучше поостеречься, - пробормотал он наконец.
– Отдал бы свои деньги за месяц, только бы этот туман поднялся. В тумане такое случается, чего в ясную погоду и не представишь - разные там привидения, водяные... Знаешь, а хорошо, что он приплыл, а не пришел по воде. А ведь мог и прийти...
– Перестань, Дэн! Он сейчас как раз под нами. Как бы я хотел быть на шхуне, пусть даже от дядюшки Солтерса попадет.
– Нас скоро начнут разыскивать. Дай-ка мне дудку.
– Дэн взял оловянный рожок, но дуть в него не стал.
– Давай, давай!
– торопил его Гарви.
– Не оставаться же здесь на ночь.
– Ну да, а вдруг этот услышит... Мне один рыбак рассказывал, что он как-то ходил на шхуне, на которой боялись созывать лодки рожком, потому что ее бывший шкипер напился и утопил своего юнгу, и с тех пор этот юнга подплывает к самому борту и кричит вместе со всеми: "Лодка, лодка!"
– Лодка! Лодка!
– раздался приглушенный туманом голос.
Ребята попадали на дно, а рожок вывалился у Дэна из рук.
– Постой!
– воскликнул Гарви.
– Да это же наш кок.
– И чего это меня угораздило вспомнить эту дурацкую басню, - проворчал Дэн.
– Конечно, это доктор!
– Дэн! Дэнни! Ау-у-у, Дэн! Гарв! А-у-у, Гарви!
– Мы здесь!
– закричали оба мальчика. Они услышали стук весел, но блестящее и вспотевшее лицо кока увидели, только когда он выплыл прямо на них.
– Что стряслось?
– спросил он.
– Дома вам попадет.
– Только этого нам не хватало. Мы тут мучаемся, а они...
– сказал Дэн.
– Домой бы добраться, а там будь что будет. Ну и в компанию мы попали, док.
И он рассказал коку, что с ними приключилось.
– Точно! Он за своим ножом приходил.
– Это было все, что сказал потом кок.
Никогда прежде маленькая, качающаяся "Мы здесь" не казалась им такой по-домашнему уютной, как теперь, когда кок, родившийся и выросший в туманах, подвез их к ее борту. Из рубки лился теплый, приятный свет, а из камбуза до них донесся привлекательный запах еды; голоса Диско и всех остальных - все были живы и здоровы - звучали божественно, хоть все они обещали задать им основательную трепку. Но кок оказался великим мастером стратегии. Он не стал поднимать лодку на борт, пока не поведал им о приключениях мальчиков, а Гарви он отвел роль талисмана, который способен спасти от любых напастей. Так что в конце концов мальчиков приняли на борт как настоящих героев и вместо обещанной трепки их со всех сторон засыпали вопросами. Малыш Пенн произнес целую речь о вреде предрассудков; но общественное мнение выступило против него и за Длинного Джека, который почти до полуночи сыпал устрашающими историями о привидениях. Под их-то влиянием никто, кроме Солтерса и Пенна, и словом не обмолвился об "идолопоклонничестве", когда кок поставил на доску зажженную свечу, положил на нее кусок замешенного на воде теста, насыпал щепотку соли и опустил доску на воду со стороны кормы на случай, если француз не успокоился. Свечку зажег Дэн, потому что пояс купил он, а кок бормотал заклинания до тех пор, пока прыгающий язычок пламени не исчез вдали.