Отвергнутые Боги Годвигула

Кельм Крис

Призыв животных...

И охотникам стало не до нас.

Гневно зыркнув в нашу сторону, Сатаниэль отрывисто крикнул:

– Дольф!

Какой-то хлюпик из его отряда отреагировал заклинанием, прилетевшим непосредственно на эльфа, и тот, усиленный Блицем, закружился в диком танце, разя мечом набросившихся на него со всех сторон волков.

Надо же, у них есть бафер!

Это редкая для Годвигула специальность. Кому охота быть все время на подхвате, являясь лишь придатком более сильных классов? На такое шли разве что из-за

денег или престижа, который давала служба в прославленном клане.

Несмотря на всю мою неприязнь к Сатаниэлю, на него было любо-дорого посмотреть. Именно так выглядела сама Смерть, принявшая обличие ненавистного эльфа. Стремительные выверенные удары сыпались во все стороны, не давая волкам ни малейшего шанса. Оттянув на себя большую часть стаи, Сатаниэль значительно облегчил жизнь остальным охотникам за головами...

Убедившись в том, что эльф не нуждается в помощи, Корршак ринулся в атаку, попытавшись с ходу разрубить меня своим топором. За отсутствием активных навыков пришлось полагаться исключительно на собственную реакцию. Я отшатнулся в сторону - лезвие топора с надрывным гулом прошло совсем рядом. И тут же орк ударил наотмашь, но мне снова удалось отклониться и, в свою очередь, нанести скользящий удар кинжалом. Клинок прошелся по металлическому нагруднику Корршака, оставив лишь едва заметную царапину...

Мне казалось, что за время знакомства с Коль-Каром я достаточно хорошо изучил гоблина. Однако он всякий раз находил повод меня удивить. Вооружившись двумя костяными кинжалами, он дождался, пока атаковавшие его охотники не окажутся в непосредственной близости, а потом вдруг... исчез. И мгновением позже появился у них за спинами. Два молниеносных укола одному из противников в бок, а потом удар с разворота, пришедшийся по горлу второго немного выровняли наши с противником силы: один, получив критический удар, ушел на Перерождение, другой же легко перенес ранения и, зарычав от злости, попытался прикончить шустрого гоблина. Однако Коль-Кар легко ушел из-под удара, снова став невидимым, опять оказался за спиной противника и на этот раз довел дело до конца, отправив охотника на Точку Привязки...

Девушка тем временем была сосредоточена на контроле стаи. Однако поняв, что эльф берет верх, предоставила уцелевшим волкам полную свободу действий, а сама занялась более насущными проблемами. Например, спасением Проклятого вора, которого разъяренный орк сбил с ног ударом кулака и вот-вот был готов добить топором. Единственное, что могло меня порадовать в создавшемся ситуации, - это выросшее на один пункт Телосложение - награда за все перенесенные в пути невзгоды и ранения.

Но, видать, придется

вернуться на

Точк

у

Привязки...

Незнакомка вскинула руку вверх и резко сжала пальцы. Тот час же откуда-то с неба на орка упал клекочущий сокол и, вцепившись в его лицо когтями, забил крыльями, попытался выклевать глаза. Корршак выронил топор, закружился на месте, стараясь оторвать от физиономии пернатого хищника. Сокол оставил добычу и, скользнув над землей, взмыл обратно в небо...

Наступило неожиданное затишье. Мы и наши противники

оказались по разные стороны невидимой линии, разделившей вершину холма. Справа - я, гоблин и девушка-друид. Слева - орк и два его приятеля. Эльф тем временем добивал вожака волчьей стаи, а стоявший в стороне бафер кастовал какое-то замысловатое заклинание. Что именно, мы поняли в тот момент, когда он завершил изнурительную работу, и невдалеке от холма появился портал, из которого на степной простор высыпало подкрепление, прибывшее на помощь охотникам за головами.

– Нахрена?!- раздраженно возмутился Сатаниэль, заметив спешащих к холму воинов и магов.- Сами бы справились.

Или нет. Но теперь это не имело никакого значения. Численность противников снова возросла, а нам уже нечего было предъявить, кроме...

– Бежим!- крикнула незнакомка, и мы бросились по склону холма в направлении редкой рощицы, отдаленной от нас сотней метров. Коль-Кар успел подхватить оброненный лук, а девушка-друид послала в бросившихся за нами охотников свое, пожалуй, последнее заклинание: Егоза. Полезшие из-под земли шипастые корни моментально скручивались кольцами, превращаясь в непреодолимую преграду, оплетали ноги опрометчиво приблизившихся к ним преследователей, которым не осталось ничего иного, как вступить в бой с разбушевавшейся зеленью.

Когда до рощи оставалось пара десятков шагов, сзади полыхнуло огнем, испепелившим оплетавшую холм Егозу, а в нас полетели огненные шары, ледяные копья и обычные стелы. Не знаю, чем попали в Коль-Кара, но он упал, прокатился кубарем и затих.

Я в недоумении замер, игнорируя пролетавшие мимо снаряды.

Неужели гоблина убили?!

Один из файерболов устремился ко мне. Но на его пути выросла незнакомка. Она выставила перед собой согнутую в локте руку, и в мгновение ока браслет на ее запястье выпустил во все стороны тонкие гибкие побеги, которые моментально сплелись в некое подобие щита. Он принял на себя удар огненного шара, но взрывной волной нас отшвырнуло назад, в заросли кустарника...

И нас поглотил сумрак.

Мы поднялись с земли, встали как вкопанные, не в силах понять причину резкой перемены освещения. Понимание приходило постепенно по мере того, как взор охватывал все большие куски раскинувшегося перед нами дремучего леса. Мы стояли под плотно сомкнутыми кронами могучих древних деревьев-исполинов, каковых я как-то не приметил в чудом достигнутой нами рощице.

Не было их там!

Не сговариваясь, мы обернулись, ожидая атаки приближающихся разъяренных охотников за головами, но вместо них мы увидели все те же переплетенные плотные дебри непроходимого леса и тропинку, убегавшую в неизвестном направлении.

– Мы где?- пробормотал я хриплым голосом.

Девушка не ответила, настороженно крутя головой по сторонам.

Да и мне этот лес нравился все меньше...

Слишком дремучий, слишком мрачный.

Поскрипывали-потрескивали деревья, причем звуки раздавались неожиданно и совсем рядом, а дальние скрадывались густыми дебрями, но звучали не менее зловеще и предостерегающе. Пахло сыростью и плесенью. Сильно напрягал вид торчавшей из рыхлой земли кости - берцовой человеческой кости.