Отвергнутые Боги Годвигула
Шрифт:
Ничего.
Оказывается, даже одинокий друид был куда более приспособлен к жизни вне города, нежели Проклятый вор.
– Спасибо,- поблагодарил я ее.
Было за что.
Мы не спеша шли по тропинке, причудливо обегавшей могучие необхватные деревья, скрывавшие от нас своими кронами темнеющее небо неизвестного нам мира. По мере продвижения в неизвестном направлении лес расступался, редел, но мы решили не сходить с тропинки, не представляя, к чему может привести наше непомерное любопытство.
Лес довольно своеобразно приветствовал неожиданных гостей. Местами вдоль тропинки встречались крупные цветы, собранные в тугие бутоны. С наступлением темноты они начали распускаться, принимая форму колокольчиков, и излучать нежный зеленоватый свет, благодаря которому мы могли обходиться без магической подсветки. К тому же эти соцветия оказались жилищем для крупных светлячков, с любопытством принявшихся кружить над нашими головами. В глубине леса еще какие-то призрачные существа перелетали от дерева к дереву, оставляя за собой яркие искрящиеся следы. Так что недостатка в освещении мы не испытывали.
Тропинка привела нас на поляну, окруженную со всех сторон непроходимыми зарослями. Судя по всему, это и был конечный пункт нашего путешествия. Можно было, конечно, попытаться прорубить себе путь сквозь чащу, но неизвестно, как к этому отнесутся хозяева леса.
Посреди поляны росло причудливое растение: крупные мясистые листья стлались над землей, вверх тянулся тонкий гибкий стебель, оканчивавшийся небольшим ярко сверкавшим в сумерках шариком-цветком. Он был похож по форме на крупную жемчужину, но прозрачностью и искристостью не уступал чистому бриллианту.
– Какая красотища!- воскликнула Кареока.
– Что это за цветок?- спросил я. Девушка-друид, наверняка, разбиралась в годвигульской флоре.
– Не знаю. Никогда такого не видела.
– Красивый...- пробормотал я, протянул руку, прикоснулся к сверкающей "жемчужине", и тут же над лесом пронесся протяжный гул, похожий на тревожный сигнал тысячи громогласных труб.
Я отдернул руку, но, судя по всему, уже было поздно. Подул крепкий ветер, затряслись, закачались ветви, задрожали, высвободились из земли могучие корни. Окружавшие поляну деревья вразвалочку тронулись с места и замкнули нас в плотное кольцо. Они взволнованно раскачивались, гневно скрипели, хлестали нас тонкими ветвями, тянули к нам гибкие корни.
Однажды я видел настоящего энта в столичном Эльфятнике. Так вот - это определенно были не энты. Это было нечто другое - могучее, грозное, неудержимое. Возмущенным Деревянным очень не понравилось наше самовольство и, кажется, они собирались нас растерзать.
Возможно, кому-то другому довелось побывать в Зачарованном лесу и вернуться оттуда не только живым, но и с богатой добычей. Нас же, определенно, ожидала участь другой категории Звездных, которые нашли в этом лесу свою очередную смерть.
Но умирать без боя мы не собирались. Я выхватил кинжал, Кареока попыталась задействовать какое-то заклинание, но у нее ничего не получилось.
– Моя магия заблокирована!- воскликнула она и так же взялась за кинжал.
Да уж, было отчего впадать в отчаянье: настрогать из раздраженных древ миллион зубочисток короткими клинками и без магической поддержки у нас вряд ли получится.
Это стало понятно, когда наши руки и тела обвили крепкие корни, а мгновение спустя мы, безоружные и беспомощные, оказались притянутыми к могучим стволам без единого шанса вырваться на свободу.
Пространство посреди поляны заколебалось, замерцало. Потом ослепительно полыхнуло, грянул гром и перед нами появилась старая карга неприятной наружности. Нос крючком, зубы торчком, лицо, покрытое мерзкими бородавками... Короче, вылитая ведьма из дремучего леса.
Раскинув пальцы веером, она подалась вперед и злобно зашипела:
– Что, поганцы, на чужое решили позариться?! А для вас ли я его растила, холила и лелеяла? Не видать вам цветка, как ушей своих. А вот смерть лютую я вам обещаю.
Натянулись корни, затрещали наши кости и сухожилия...
А мне вдруг стало смешно: рассчитывал укрыться от смерти в Зачарованном лесу?
Ну, ну...
И вдруг бабка растянула рот до ушей и ехидно захихикала:
– Что, испугались, лиходеи? Не бойтесь, касатики, бабушка добрая. Бабушка пошутила.
Она хлопнула в ладоши, и тут же хватка деревьев ослабла.
Сменив гнев на милость, ведьма приблизилась к нам. Сначала изучила Кареоку, а потом застыла, разглядывая узоры татуировки на моей физиономии.
– Чем это ты прогневал Светлоокую, яхонтовый?
– Я...- открыл я, было, рот, но ведьма не дала мне продолжить.
– Поздно уже! Не время и не место для задушевных разговоров...
Не дожидаясь нашего решения, она снова хлопнула в ладоши, и мы покинули волшебную поляну...
Спустя мгновение мы стояли перед обычным деревенским срубом, почерневшим от времени и сырости. Бабка появилась с некоторым запозданием. Двумя корявыми пальцами она держала ту самую сверкающую "жемчужину", из-за которой начался весь этот сыр-бор. Толкнув калитку ногой, она прошла вперед и, обернувшись, поманила нас за собой:
– Проходите, проходите, гости дорогие!- она зашагала к дому мимо заботливо ухоженных грядок, на которых росла всевозможная зелень, срывая на ходу какие-то листочки, ягодки, цветочки и бормоча под нос:- Сейчас бабушка вас накормит, напоит и спать уложит...
Я вопросительно взглянул на Кареоку. Девушка неуютно ежилась, озираясь по сторонам. Должно быть, она тоже не очень-то доверяла переменчивому нраву колдуньи.
Можно было бы, конечно, заартачиться, отказаться, пойти на принцип. Да что толку? Оружие осталось на поляне, магия, как я понял, здесь бессильна. Бежать? Куда? Зачарованный лес - вотчина колдуньи, здесь от нее нигде не спрячешься - всюду отыщет. Да и выйти в Междумирье, как я понимаю, теперь не получится...