Отвергнутый дар
Шрифт:
– Это, наверное, Костя. Не могла бы ты принести мне трубку?
Нина сделала, как просили. Звонил, как и предполагалось, Дорогин. Сообщил, что фото отправлено.
Акимин убрал яичницу с огня. Прошел к компьютеру, включил его, зашел в сеть, открыл почтовый ящик. Загрузив фотографию, Акимин сообщил Косте:
– Это самый обычный нож.
– Как это – обычный? Вон он какой… Весь из себя. С рисунком на рукояти.
– Да, но это просто красивый орнамент.
– Ты уверен?
– Не могу назвать себя большим знатоком ритуального оружия, я всего
– Хм… – задумчиво протянул Дорогин. – Выходит, наш душегуб ни черта не смыслит в магических ножах, но хочет, чтоб мы приняли убийство за ритуальное.
– Либо ему просто под руку попался именно этот нож.
– Версий может быть сколько угодно…
– Кто-то из ваших будет на похоронах Василия? – спросил Роман.
– Женька Сычев.
– Значит, увидимся.
– Ты тоже намылился?
– Я же пишу статью о колдуне.
– Ну да… Ладненько, давай! Завтра позвоню.
И отсоединился.
Акимин кинул трубку на кресло, глянул на фотографию ножа, кивнул, еще раз соглашаясь со своим выводом, и выключил компьютер.
Глава 2
Радик со скорбным лицом стоял у гроба и думал о том, как он будет смотреться на снимках в газетах. Он заметил на кладбище двух журналюг с фотоаппаратами. Наверняка оба сотрудничают с какой-нибудь «желтой» газетенкой. Когда Василий был жив, его личность мало интересовала акул пера подобного рода. Но насильственная смерть колдуна все изменила. Теперь и Василий годился для разворотов! Или папарацци просто надеялись увидеть на похоронах звезд, которым он помогал? Скорее всего, так. Вот только ни одной мегаизвестной личности Радик пока не заметил.
– Ты видишь? – шепнула ему на ухо Ира. – Тех двух с фотиками?
Радовский молча кивнул. Вдруг его именно сейчас сфотографируют, а он будет с открытым ртом? Некрасиво…
– Чего они тут рыщут? Ничего святого нет у людей…
Больше всего Радику хотелось, чтобы Малова замолчала. Но ее было не унять.
– А это кто? – продолжала приставать она к Радовскому. – Ну, вон тот, что стоит с шикарной брюнеткой?
– Это Роман Акимин, журналист.
– А его спутница? Тоже журналистка?
– Не знаю я, отстань.
Тем временем в поле зрения Радика оказался Влад Карский. Отцовский преемник был без головного убора, и его рыжая шевелюра отливала золотом в солнечном свете, привлекая всеобщее внимание. На Карского смотрели все, в том числе папарацци. Радовский видел, как они фотографируют его. Не сына покойного Василия, а этого выскочку… Владика!
– Перестань таращиться на Карского, – одернула его Ира.
Радовский больно щипнул ее за бок, но взгляд все же переместил, однако думать о Владе не перестал до тех пор, пока ему не дали знак подойти к могиле и бросить первую горсть земли.
Когда гроб Василия скрылся под слоем мерзлой земли, люди начали расходиться. Кто поехал домой или на работу, кто на поминки, устроенные в какой-то столовой, кто остался у могилы. Среди последних оказались Радик с Ирой, Акимин с Водяновой, Карский и уже знакомый Радовскому опер по имени Евгений.
– Мне до сих пор не верится, что Авербуха больше нет, – говорил Влад оперу. – В голове не укладывается…
Радик, услышав его слова, вплотную приблизился к Ире и, едва разлепляя губы, прошептал:
– Ты помнишь, о чем мы договаривались?
– Естественно. Если спросят, весь вчерашний вечер и ночь мы провели вместе. Я понимаю, тебе нужно алиби.
Влад тем временем продолжал сокрушаться по поводу кончины двух своих старших товарищей:
– Еще три дня назад и учитель, и Станислав Данилович были живы. Накануне мы втроем сидели у Василия в квартире. Пили французское вино…
– Вранье! – перебил его Радик. – Отец не употреблял алкоголя.
– Я тоже не употребляю. Но эту бутылку Станислав Данилович купил на аукционе за какие-то немыслимые деньги. Потому что оно редкое, коллекционное. А Авербух был большим ценителем хороших вин. И когда мы с Василием отказались пить, он сказал: «Ребята, не попробовать это вино все равно что отказаться от божественного нектара!»
Глаза Карского увлажнились. Радик решил, тот намеренно пускает слезу. На имидж работает.
– А вы не хотите сотрудничать с нами? – спросил вдруг опер.
– В смысле?
– Во многих странах существует такая практика – привлекать к расследованиям экстрасенсов.
– Да, я в курсе. Но в нашей стране это не принято. Нам не доверяют.
– Почему же? Вот, например, я вам доверяю. Я прошу помощи у вас… – Он перевел на Радика взгляд. – И у вас тоже. Это касается конкретных преступлений. А именно – убийств людей, которых вы прекрасно знаете.
– Я уже пытался найти убийцу Василия, – сообщил Влад. – Сканировал последнюю его фотографию и кое-какие вещи… Ничего конкретного не увидел.
– А вы? – обратился опер к Радику.
– И я, – поспешно ответил тот.
– А если вы получите в руки орудие убийства? В нем ведь больше информации, так?
Карский кивнул.
– Да, это совсем другое. Даже одежда, в которой был человек в момент смерти, несет в себе очень многое. Не говоря уже о предмете, послужившем ее причиной.
– Значит, вы согласны?
– Да, конечно.
– А вы, господин Разин?
– Моя фамилия Радовский, – поправил опера Радик. – И я, бесспорно, тоже согласен.
– Вот и отлично. Тогда давайте договоримся на завтра? В любое удобное для вас время приедете к нам в управление, пропуска вам оформят.
Засим он простился. У могилы остались пятеро.
– Как там Карл? – спросил у Нины Радик. Как будто это его волновало!
– Хорошо.
– Так птица у вас? – обратился к девушке Карский. – А я думал, она потерялась, раз дома нет. – И с удивлением спросил: – Как ворон вас к себе подпустил, не понимаю? Он признавал только Василия…