Отвертка
Шрифт:
Брайан и Мартин одновременно заглянули под стол.
— Что ты носишь? Нужно носить «Доктор Мартинс». Я ношу «Доктор Мартинс» уже лет восемь, и за все время ни одни ботинки у меня так и не промокли.
Он вытянул из-под стола свою затянутую в черные джинсы ногу и продемонстрировал черный блестящий ботинок.
— «Доктор Мартинс» — это обувь дешевых пижонов.
— Даже Папа Римский носит «Доктор Мартинс».
Мы обсудили достоинства и недостатки английской обуви. Брайан рассказал, что пару месяцев назад был на концерте модной группы
Разговор не клеился. Брайан сходил к стойке и принес всем еще по кружке «Килкенни». Честно сказать, я был не в восторге от ирландских сортов пива. Я предпочел бы обычную «Балтику».
Дебби спросила:
— Здесь есть бильярд?
— Есть.
— Ты играешь?
Я сказал, что нет, зато сыграть захотел Мартин. Мы переместились в бильярдную. Оформлена она была в виде кают-компании пиратского корабля — «Флибустьер» пытался оправдать название.
По периметру вместо стульев — дубовые бочонки, с потолка свисают веревки и канаты, и даже парень, выдавший нам кии, был одет в кожаную жилетку на голое тело и повязку, прикрывавшую один глаз.
В бильярдной здоровенный бородатый тип лениво гонял шары, а его подруга, с трудом сохраняя равновесие, сидела рядом и упрямо тянула пиво. При нашем появлении тип бросил кий на стол, и они вернулись в зал.
— Почему ты не хочешь сыграть?
— Питаю недоверие к любым видам спорта.
— Разве бильярд — это спорт?
— Даже шахматы — и то спорт.
— По тебе не скажешь. Ты мускулистый. И нос как у боксера.
— Это у меня просто жизнь такая. Чуть что — сразу получаю от нее по носу.
— Хочешь, я научу тебя играть в бильярд?
Я сказал, что могу послушать, и она долго объясняла мне насчет разного цвета шаров и того, почему именно нельзя забивать в лузу черный шар. После ее объяснений мне окончательно расхотелось учиться играть.
Мартин без замаха разбил шары. Они испуганно заметались по столу, глухо ударяясь друг о дружку. Рядом со мной пристроился Брайан.
— Еще по кружечке?
— Давай.
Скучавший бармен выставил на стойку два высоких бокала. «Большое спасибо», — сказал ему Брайан. Бармен, не ответив, вернулся на свое место.
— У нас в Корке есть заведение, называется «Dirty Sally» — «Грязная Салли». Там всегда липкие столы, в пиве плавают дохлые мухи, тарелки моют раз в неделю, а официантов специально обучают хамить клиентам. Считается, что это очень стильно. Народ часами стоит в очередях, лишь бы попасть в этот бар…
Брайан пускал дым кольцами и лениво поглядывал, как Мартин лупит по шарам, не оставляя Дебби ни единого шанса хотя бы вступить в игру.
— Что ты обо всем этом думаешь? Я имею в виду Шона…
Он выдохнул дым, затушил сигарету и принялся выковыривать из пачки новую.
— Черт его знает… Я полночи уснуть не мог, думал об этом… Ты считаешь, это кто-то из нас?
— А ты думаешь, что это я?
— Да нет, тебе-то зачем? Ты, кстати, извини за вчера. В смысле — за то, что я сказал про тебя капитану. По всему видать, это действительно кто-то из нас. Кому мог помешать Шон?
— Вы дружили там у себя, в Корке?
— В том-то и дело, что нет. Встретились только утром в аэропорту. Я нескольких журналистов в Корке знаю, но это в основном политические хроникеры, а Шон, как я слышал, занимался культурой. Странный парень… Тихий какой-то. Мы втроем как-то сразу разговорились. В самолете бутылку «Бифитера» выпили. А он сидел и всю дорогу читал какую-то книжку. Не такой парень, как мы. Не такой, как ты или я.
— Может, Мартин или Дебби знали его раньше?
— Не знаю… Честно, не знаю. Не думаю. Ты считаешь, кто-то из них?
— Ничего я не считаю. Бред какой-то.
— Точно. Бред. Кому понадобилось убивать Шона? Такой тихий парень…
Мартин от двух бортов вбил последний шар и кинул кий на стол. Так ни разу и не ударившая Дебби подошла к нам и, не спрашивая, вытащила сигарету из моей пачки «Lucky Strike».
— Этот парень играет как механизм. Ни единой ошибки.
— Я долго тренировал свои руки.
Мартин вытянул руки вперед. У него были пальцы пианиста, тонкие запястья, мускулистые предплечья. Вчера, в туннеле, когда зажегся свет, он стоял почти в такой же позе, как сейчас. Слегка наклонившись, выставив руки вперед. И джинсы у него были густо заляпаны свежей черной кровью.
Дебби курила быстро и нервно. Она расстраивалась из-за проигранной партии.
— О чем шепчетесь?
— О Шоне.
Не переставая улыбаться, Мартин сказал:
— Бедняга Шон.
— Вы пытаетесь за парой кружек пива угадать, кто из нас троих его убил?
— Просто разговариваем. Не высказываем ни единого подозрения.
— А я бы высказала пару подозрений. Как ты считаешь, Мартин, кто мог убить Шона?
— Понятия не имею.
— Ты, похоже, вообще не думаешь об этом?
— Нет. Меня это не касается.
— Как это «не касается»?
— Не заводись. Проиграла, а теперь злишься.
— При чем здесь «проиграла»? Как может не касаться смерть человека?
— Мы все когда-нибудь умрем.
— Это демагогия! Ты играешь как машина, ты говоришь как машина… Тебе вообще на все наплевать?
— Наплевать, не наплевать — какая разница? Шона убили. Кто? Я не знаю. С нами был этот… как его?.. русский капитан… Он пусть и расследует.
— Мартин!
— А что такого? До вчерашнего дня я этого парня вообще не знал. Конечно, очень неприятно, что все так получилось, но у меня в этом городе есть определенная программа. И я обязан ее выполнить. За поездку платит мой журнал. Я обещал редактору привезти несколько материалов. Так что я лично продолжаю работать.
— Работать? Как ты можешь думать о работе, если вчера тебя по самую задницу забрызгало его кровью?! Ты ведь стоял к нему ближе всех остальных — так?