Ответ Империи
Шрифт:
— Зеленков Дмитрий Константинович, теперь ваш руководитель. Ну, со вступлением в славную семью разработчиков! Вы раньше случайно не на электромеханическом в АСУП работали?
— Не в АСУП. Вообще завод большой.
— Ну, особенно сейчас, когда корпус робототехники за дорогой отгрохали… Не жалеете, что ушли? Хотя, если трудились там, где только бегать с извещениями — правильно сделали. Надо расти. Проходите, — и Дмитрий Константинович пропустил Виктора вперед в дверь. Виктор на всякий случай поздоровался, хотя лица за столами были уже знакомые по обеду.
Офис был оформлен в теплых тонах, с парными
— У нас тут в скандинавском стиле оформили, — полушепотом сказал Зеленков. — Ваше место в конце у стены. Вот ключ, не потеряйте.
— А пароль? — таким же шепотом спросил Виктор?
— Так ключ и есть пароль. А то пароли забывают, на листиках пишут… Ключ сразу открывает терминал и ящик стола, вот так, — он подошел к столу Виктора и повернул ключ; сразу, как будто сработало зажигание у автомобиля, по экрану пошли надписи загрузки терминальной оси.
— Спасибо… А с принтерами напряженка, конечно.
— А на кой принтеры-то? Это на Западе в них потребность раздувают. У нас все с электронной копией работают. Ну, осваивайтесь.
Зеленков ушел за свою загородку и опустил жалюзи.
"И как же здесь следят, кто чем занимается?", задал себе вопрос Виктор. "А, небось кейлоггеры и удаленный рабочий стол просматривают."
В ящике тумбочки обнаружились наушники; Виктор поспешил сунуть их в барсетку ("Ура, вечером вражий голос послушаем"). Клава несколько смутила его своими "След", "Пред", "Уд", "СтК" и прочими вещами, которые он не видел даже на СМ-овских терминалах; впрочем, он сразу догадался, что "Зам" — это замена, то-есть, "Insert", значки ускоренной перемотки вперед и назад — это "Home" и "End", а значок фотика — не что иное, как "Print Screen". При этом русские буквы на каждой клавише были наверху, "Ё" уехала из левого верхнего угла в правый нижний, а для запятой оказалась отдельная клавиша, укоротившая правый "ВР", то-есть, "Shift", но это было даже удобно.
На панели рабочего стола компа, помимо всего прочего, он заметил формочку поисковика. Точнее, это был не совсем рабочий стол — вместо привычной мешанины иконок и панели задач на нем, как на сайте, было горизонтальное и вертикальное меню, а окна появлялись во вкладках, как листы электронной таблицы, причем меню программ для экономии места тоже было разбито на вкладки; если надо, вкладки можно было разворачивать во весь экран, скрывая меню рабочего стола. Полазив по настройкам, Виктор понял, что окна можно создавать и отдельно, но, видимо, этим мало кто пользовался. Что удивило еще более — файловой системы на этом компе в едином виде не существовало, то-есть, в доступных ему папках документы и разные файлы программ, конечно, имелись, но просто шариться по дискам, как это делают в виндах, здесь было уже нелья,
"Ну что ж", подумал Виктор, "у новелловской нетвари еще и не так было".
Введя запрос, через минуту он уже изучал искомую инструкцию от ГПИстроймаша и начал рисовать алгоритм в Диаграфе — программе, чем-то напоминавшей Visio.
"Так, а если этот документ завизирует нач. АХО, но бухгалтерия упрется… как тогда? К кому идут, чтобы рассудил по понятиям? Надо позвонить этой… Вере Афанасьевне."
Телефона на столе не было — общий аппарат висел на стенке. "А чего ж они параллельных не догадались поставить? Для экономии времени? С их рационализацией?"
Виктор обратился к соседу — задумчивому и высокому парню лет тридцати, у столика которого висела таблика "Сегурцов Павел Николаевич", к которому ниже было подклеено скотчем "Для своих просто Паша".
— Павел Николаевич, — начал Виктор, еще не будучи уверенным, что он входит в круг своих, — простите, вы не подскажете, где можно найти телефонный справочник с телефонами ГПИстроймаша?
— А вы по работе позвонить хотите?
— Да, конечно. "Строго у них тут…"
— А зачем звонить, вы кому надо там сообщение прямо пошлите. Адреса общалок у них на институтском ресурсе. Прямо смотрите в меню — "Структура", "Подразделения", "Сотрудники"…
— Поэтому и телефон один на стене?
— Ну да.
— А-а… Я сначала подумал, государство что-то ограничивает.
На лице Паши отразилось крайнее изумление.
— Как это оно ограничивает? Государство — это мы!
— Ну, я имел в виду — номенклатура, бюрократия…
— Так ведь это… курс сталинизма, он, ну, диктатура трудящихся над бюрократией, стремящейся к узурпации административного ресурса.
— И это прекрасно! А то как в других странах народ-то страдает от этой узурпации!
Разговор их прервала раскрывшаяся дверь: на пологе показался высокий худощавый парень в светлом длинном плаще и с темным, не соответствующим по тону одежде, матерчатым кейсом в левой руке.
— Сделал я вчера твой реликт, Паша. На основной плате электролит вздулся, я заменил.
— Ну, спасибо! С меня причитается.
— Вот, смотри.
Парень поставил кейс на Пашкин стол, извлек из него лэптоп — именно лэптоп, с "горбом" позади монитора — и включил. Лэптоп пискнул, на узком жидкокристаллическом дисплее пошла проверка памяти.
— Слушай, и как ты с ним живешь? За десять лет уже бы давно поменял. Даже НЖМД нет.
— Я с ним не живу. Он у меня в столе лежит.
На корпоративном сайте института Виктор быстро разыскал номер мессенджера Веры Афанасьевны; похоже, что та раньше умела печатать на машинке, потому что набирала ответы неожиданно оперативно для своего возраста, и с удовольствием рассказывала все неформальные тонкости, которые надлежало превратить в алгоритм бизнес-процесса.
…До конца рабочего дня оставалось примерно полчаса, как справа внизу всплыло окошко с сообщением: "Зайдите к Ивану Анатольевичу".