Ответить эху
Шрифт:
– Прежде чем Денис Анатольевич перейдет к сути дела, я хочу заявить, что все сказанное здесь относится к государственной тайне высшей категории. И с этой минуты вы становитесь носителями информации, о которой в стране знают всего полтора десятка человек. Не считая сотрудников института профессора Гудкова.
Такое начало слегка обескуражило разведчиков, и они с особым интересом смотрели на профессора.
Тот выглядел ровесником Трофимова. Подтянутая фигура, широкие плечи, крупные ладони, словно у кузнеца. На лице почти нет морщин, светло-серые глаза смотрят весело и уверенно.
Судя по тому, насколько свободно чувствует и ведет себя профессор
– Что ж, перейдем к делу, – взял слово Гудков. – Информация о захваченной аппаратуре поступила к нам через сутки после ее доставки в столицу. Мне позвонил полковник Каверин и попросил отправить экспертов, чтобы осмотреть ее. Два дня мои люди, а потом и я копались среди обломков. И еще два дня проводили тестирование и проверку уцелевших узлов и блоков. После чего мы с высокой долей достоверности смогли определить устройство узлов и их приблизительное назначение. Вот поэтому и приехали к вам.
Гудков сделал паузу, посмотрел на военных. Он сумел заинтриговать и вызвать интерес к рассказу. Но теперь предстояло сказать то, во что обычному здравомыслящему человеку не так легко поверить.
– Устройство, захваченное вами в парке, является системой, способной перебросить человека в другое измерение. Говоря проще – это аналог машины времени.
– Как? – не сдержал удивления Коновалов. – Машина времени?
– Вы серьезно? – подал голос Раскотин.
– Абсолютно, – невозмутимо ответил Гудков. – Это довольно оригинальная модель сложной системы, способной, выражаясь литературным языком, «пробить» дыру во временном континууме. По крайней мере поначалу мы так и думали. Пока не обнаружили еще кое-что.
Гудков раскрыл «дипломат», который принес с собой, достал несколько небольших листов и раздал их присутствующим.
Раскотин, Трофимов, Коновалов и даже генерал-полковник с интересом смотрели на фотографии блоков, изъятых из развороченного взрывом аппарата.
– Вот этот узел, обозначенный как А-11, относится к блоку управления высокоплотным полем. А блок А-18 скорее всего служит для постоянной подстройки системы к периодически изменяющимся параметрам.
Офицеры и генералы переводили взгляд с фотографий на профессора. Они мало что понимали в специализированной технике и ждали объяснений.
– Прежде чем продолжить, я хочу рассказать вам о событиях, произошедших десять лет назад на испытательном полигоне одного института. Тогда во время испытаний нового перспективного вида оружия произошла авария, в результате которой был зафиксирован спонтанный прорыв временного континуума. Основной блок оружия, а также еще несколько… предметов исчезли на глазах у всех и ухнули во временную яму. Правда, это не сразу поняли и сперва грешили на некие оптические фокусы. И только потом все стало понятно. Таким образом был открыт эффект Шепелева. [2]
2
Подробно об этом написано в повести «След отражения».
– Шепелева? – переспросил Раскотин.
– Да. По фамилии создателя оружия. И заодно машины времени.
Разведчики переглянулись. Их разум не спешил принимать на веру странный рассказ гостя. Машина времени! Провалы! Секретное оружие!
– Простите, – подал голос Трофимов. – А вы точно уверены, что все это происходило на самом деле и что… был перенос во времени?
– Точно, –
– Я об этом ничего не слышал, – вдруг сказал начальник ГРУ. – Правда, в то время только пришел в управление.
– Всю информацию о произошедшем засекретили в тот же день, – пояснил полковник Каверин. – С участников взяли подписку о неразглашении. Она действует пятьдесят лет. Вы о произошедшем узнали только в силу необходимости.
Генерал-полковник кивнул: что такое государственная тайна, он знал.
– С тех пор и работает мой институт, – продолжил Гудков. – Мы вплотную занимается проблемой перехода во времени. Организовывали технические прорывы континуума, но ни разу не отправляли туда человека. Вообще деятельность института совершенно секретна. Об этом не знают ни сенат, ни военное ведомство. Даже в КГБ информированы несколько человек. Поэтому нетрудно представить себе наше изумление, когда мы обнаружили узлы и детали устройства, несомненно, предназначенного для перехода сквозь измерения.
– Выходит, Нармахач и его компания создали машину времени? – спросил Сименко.
– Не совсем. Давайте по порядку… Дело в том, что в институте мы попробовали воспроизвести уничтоженный аппарат, используя уцелевшие блоки. Дважды запускали машину, и дважды ничего не выходило. Дыра во времени не открывалась. В этом нет ничего особенного, может, настройки не совпали или энергия не достигала нужной концентрации. Важно иное. Во второй раз мы зафиксировали образование некоего поля напряженности, лежащего в иной, не временной области. Это скорее был… захват еще одной переменной.
Офицеры и генералы перестали понимать профессора. Тот увел разговор в чисто техническую область. Гудков это почувствовал. Легонько улыбнувшись, он развел руками.
– Скажу проще. Вместо прорыва временного континуума воссозданный аппарат пробивал дыру в иное пространство. В параллельный мир.
– Гм!.. – кашлянул Раскотин. – Если мне не изменяет память, еще в начале века ученые опровергли факт существования параллельных миров.
– Это не совсем так. Были подвергнуты сомнению принципы существования перехода в эти миры. Хотя до сих пор никто ничего о таких мирах толком рассказать не мог. Проще говоря, теория их наличия есть, а фактов, доказывающих это или обратное, – нет.
Гудков улыбнулся и сам же себя поправил:
– Не было до недавнего времени. И вот Боллер создал аппарат перемещения.
– Простите, кто? – не понял Трофимов.
В разговор вмешался Каверин.
– Извините, это уже в нашей компетенции. Вам просто не успели сообщить. Наши эксперты идентифицировали найденные в замке трупы. Первый – Александр Боллер. Ученый, физик, владелец небольшого научного бюро и фирмы в Швейцарии. Выходец из России, его родители уехали в Европу еще в начале восьмидесятых годов прошлого века. Второй – его помощник, инженер Константин Готье.