Отягощенные злом. Разновидности зла
Шрифт:
Так баронет Стюарт Маннингэм-Буллер, бывший регбист Итона, и стал начальником разведки в стрелковой бригаде, части которой стоят всего в пяти милях от русской армии.
Сейчас баронет сидел на втором этаже и принимал своего старого друга и сослуживца, графа Алана Сноудона, недавно прибывшего в город. Граф Сноудон был одним из тех, кто исчез из полка, и о нем не было ни слуху ни духу. Такое бывало… британская разведка часто использовала сасовцев тогда, когда надо было разрубить гордиев узел… в таком случае никто не задавал лишних вопросов, а когда человек возвращался, все говорили «Привет,
Никто не задавал лишних вопросов, тем более что Королю так или иначе нужен егермейстер, а лейтенант Сноудон имел длинную и славную фамилию, по матери он был князь де Роан, герцог де Субиз — из числа дворян, бежавших с континента после падения Франции. Однако… с тех пор лейтенанта видели и в других местах… и понятно, что он там был не для того, чтобы полюбоваться красотами.
Но баронет вовсе не собирался расспрашивать своего сослуживца и, можно сказать даже — друга о том, о чем один не имел права спрашивать, а другой не имел права говорить. Вместо этого они сидели за ранней чайной церемонией — чай, в который капнуто чуть-чуть рома или русской водки для обеззараживания, и говорили о том, о чем обычно говорят все мужчины, находящиеся вдали от родных берегов и не считающие нужным себя сдерживать…
— Так что здесь с высшим обществом? — спросил граф, прихлебывая чай. — Есть, кого спасать от девственности?
Баронет хохотнул:
— Полно. Местным дамам просто нечего делать, поход на базар для них — все равно как визит в джунгли, наполненные гориллами. Здесь полно тех, кто работает далеко, а семью оставил здесь на попечение Армии Ее Величества.
— И вы их опекаете…
Граф, возможно, намекнул на то, что это не совсем честно. А может — и честно.
— Да брось. Про то, что творится во Дворе, не говорит только ленивый. Только не говори, что ты живешь там монахом.
— Ну, почему…
— Про тебя и про Веллингтон говорят все местные дамы. Все в шоке от того, что про это пишут в газетах и ничего не происходит — здесь была бы дуэль. Приходи в крикет-клуб, и у тебя не будет отбоя от…
— Слишком много говорят.
— Ага. И кстати, как поживает милый герцог?
— Я бы сказал — это ты правильно подметил — милый герцог. Я не отнимаю у этого милого человека кусок хлеба, я пользуюсь тем, что ему ни в малейшей степени не нужно.
— Да?
Баронет обдумал слова графа и пришел к выводу, что зерно истины в этом есть. Право же — если кому-то что-то не нужно, почему бы не поделиться этим с другими.
— В таком случае — давай за тех, кому ничего этого не нужно. Больше нам останется…
Граф не поднял бокал.
— Брось. Поднимать за эту погань.
— Ты надолго здесь?
— Как получится. Не все решаю я сам.
— Понимаю, — баронет разлил чай, — тебе может потребоваться помощь?
— Если потребуется, ты первым узнаешь об этом.
— Я не об этом. Я о том, кого за яйца подвешивать, если с тобой что-то случится.
— Со мной ничего не случится, друг мой…
С улицы раздался шум. Баронет подошел посмотреть… окна были высокими и узкими, как бойницы.
— Что там?
— Какая-то суетня. Разберутся…
Баронет вернулся к столу.
— Как поживает Его Величество? Когда ждать наследника?
— Его Величество выбирает.
Баронет посмотрел на своего друга, а потом шваркнул кулаком по столу и разразился дичайшим хохотом…
— А-а-ха-ха… выбирает… нет, мне положительно интересно стало жить на свете… это надо же. Право, только ради сегодняшних веселых деньков стоило дожить…
Граф посмотрел каким-то пустым взглядом:
— Жизнь хорошая штука, друг мой.
— Да брось… ты чего?
— Не дело так рассуждать о Его Величестве.
— Перестань.
Баронет налил себе еще. Встал по стойке «смирно».
— Боже, храни Короля. Долгих ему лет жизни!
— Боже, храни Короля… — отозвался граф, вставая…
Они выпили.
— Черт возьми, — не унимался баронет, — что-то круто жить стало. Русские в пяти милях от нас со всей их чертовой армией…
— Это не так.
— Что?
— Это не русские в пяти милях от нас. Это мы в пяти милях от русских…
— Ну, можно и так сказать…
Граф внимательно рассматривал своего старого друга… бывает и такое, Восток вообще плохо влияет на людей. Здесь кажется, что впереди у тебя вся жизнь, до последней секунды, и потому спешить никуда не стоит. Вот и баронет… расслабился и стал таким же, как остальные офицеры в полку. Конечно, это не его дело, но если Его Величество спросит его мнение при назначениях, он его выскажет…
— Тебе надо познакомиться с Арефом.
— Кто это?
— Серьезный сукин сын… Из Египта. Ты знаешь… тамошние садисты совсем свихнулись. Но дело свое знают…
За окном сухо щелкнуло, и граф оказался на полу, прежде чем сумел сообразить, что, ко всем чертям, происходит. А баронет Маннингэм-Буллер стоял и тупо смотрел на окно…
— Снайпер!
Звук выстрела был каким-то рассеянным… так и бывает в городских условиях. Он отражается…
Британцам не нужно было отдавать команды — в Афганистане каждый хоть раз попадал под огонь пуштунских метких стрелков. Миг — и все нашли себе укрытие, кто-то упал за машину, а пулеметчик присел, чтобы укрыться за пулеметом, и нервно повел стволом, не стреляя…
— Откуда?!
— На одиннадцать, сэр!
В британских машинах были так называемые «антиснайперы», приборы, позволяющие по характеру звука выстрела определять направление на стрелка. Лейтенант выглянул и тотчас спрятался…
— Крыши!
— Движения нет, сэр…
На асфальте из-под опрокинутого навзничь тела медленно расплывалась лужа крови.
— Дым, сэр?
— Не надо…
Вокруг уже была толпа.
— Пулемет на изготовку!
Двое солдат пулеметного расчета вытащили вперед и установили на станке пулемет. Поскольку у британцев все было не как у людей, этот пулемет имел рукоятку, как у обычного пулемета, но не имел приклада, так что прицельно из него стрелять было невозможно. Этим он походил на старый «браунинг» тридцатого калибра, от которого североамериканцы избавились еще в шестидесятые.