Овертайм
Шрифт:
В конце концов мы же проиграли сильной команде, той, которая в итоге победила. Кубок Канады сборная СССР проигрывала и прежде, и даже далеко от полуфинала. А тут все решила одна игра. Трудно такое говорить, но я не чувствовал рядом с собой коллектива, я не чувствовал, что эта команда может в любой момент переломить игру. Нет ничего сложнее, как совместить психологию двадцати четырех игроков. Взаимоуважение, которое обязано быть и у руководства команды к игрокам, и у игроков друг к другу, мне кажется, в той сборной России отсутствовало.
Если собирают команду из игроков НХЛ, надо знать жизнь Лиги досконально. Это не камень в огород российским тренерам, а объективное рассмотрение ситуации. Невозможно за короткий промежуток переделать игроков, нужно, наоборот, найти оптимальный вариант, чтобы правильно их использовать. Нельзя выпускать Федорова на 15 минут за игру, когда в «Детройте» он играет 30. Могильный, Буре
Я рисковал больше кого-либо, а в итоге, что скрывать, оказался в куче дерьма. В принципе, мне к этому московскому состоянию не привыкать. Другое дело, за восемь лет жизни в Америке я успел позабыть родные интриги. Не знаю, нужно ли мне в дальнейшем каким-то образом участвовать в подобных кампаниях. Не потому, что я кого-то или чего-то боюсь, а потому, что считаю — бесполезно. Мы проиграли Кубок еще до того, как он начался.
Но и те бывшие советские начальники хоккея, ставшие российскими, никогда не будут не правы. Скажут в интервью, что там, за океаном, такие деньги получают, что им «до лампочки» все, что происходит на родине. Этой фразой начальники себя прикрыли до конца жизни. Что, мол, мы с ними цацкаемся, уговариваем играть? Они приехали в Москву, пиво попили, в «Пенте» пожили, народные деньги потратили — и обратно к себе за океан. Бесполезно все, бесполезно, выиграли бы — они б заявили, что все для этого сделали. Беспроигрышная ситуация.
Глава 12
Счастье и трагедия
В сезоне 1996–97 годов «Детройт Ред Уингз» как серьезного претендента на главный трофей НХЛ — Кубок Стэнли — никто не воспринимал. Наверное, поэтому атмосфера в команде в течение всего сезона была более или менее спокойной. В прошлом году мы поставили абсолютный рекорд Лиги за всю историю ее регулярных чемпионатов, выиграв столько матчей, сколько никто не выигрывал, однако никому из игроков тот сезон удовольствия не доставил. Открыто никто не говорил, но подсознательно реакция, возможно, была такой: зачем ломаться семь месяцев, восемьдесят игр, если все равно сезон считается по тому, как команда выступила в Кубке Стэнли?
Я думаю, что позитивные перемены произошли в команде, когда Брендена Шенехена приобрели за Коффи и Примо — ответственный шаг Скатти Боумена. Он угадал: команде как раз не хватало такого характера, такой манеры, как у Шенехена, а помимо всего, он отличный парень, который не только умеет забивать, постоять за себя и за партнера, но еще и интеллигентный человек с великолепным юмором. Общительный Бренден как бы уравновесил Стиви Айзермана, который много не говорит, а все доказывает делом. В общем, Шенехен был тем игроком, которого недоставало команде. Перелом наступил, как мне кажется, в матче с «Колорадо», нашими обидчиками в прошлогоднем полуфинале — когда произошла колоссальная драка. Нельзя такое говорить, но, я думаю, эта драка повернула психологически команду в правильном направлении, сплотила нас и показала всем, что «Детройт» не прощает обид и оскорблений, которые были нанесены нашим товарищам. И еще, как ни странно, сыграл свою положительную психологическую роль обед, который устроили русские игроки для всей команды в Лос-Анджелесе. Приблизительно за месяц до начала плейоффа мы пригласили всех в русский ресторан, накрыли там, как говорится, «полную поляну», а кухня ресторана постаралась на славу.
Так из разных деталей строился коллектив. Так цементировалась команда, которой предстояло выиграть Кубок.
Я понял, что у нас Команда, когда мы проиграли первую игру плейоффа у себя дома «Сент-Луису», вторую еле-еле дотянули до победы, но уже в третьей, в гостях, когда проигрывали, ребята завелись по-настоящему. Третья игра первой серии меня убедила, что создан кулак, который любую стену пробьет, но дойдет до финала.
Теперь подробнее о некоторых этапах.
В последней игре прошлого сезона, в Колорадо, Клод Лемье «грязно» атаковал Криса Дрейпера, исподтишка сзади толкнув его на борт. Парню потом целое лето все лицо пришлось восстанавливать, везде множество переломов. И висела в воздухе какая-то негласная, необсуждаемая договоренность, что надо отомстить, такое прощать нельзя. Целый сезон все ждали, когда это произойдет, — и руководство Лиги, и судьи, и, конечно, болельщики. Перед каждой нашей встречей с «Колорадо» прилетал президент Бетман, предупреждал, чтобы никаких эксцессов, никаких драк, Лига сейчас борется за джентльменский стиль поведения. Но стиль стилем, а ребята в «Детройте» чувствовали себя неловко перед Крисом. Лемье не выходил в первых двух наших матчах из-за травмы, а последняя игра уже с его участием проходила как раз в Детройте. Никто, конечно, ни о чем не договаривался. Все сложилось само собой, а толчок дал, что поразительно, всегда корректный Игорь Ларионов, сцепившись с Фосбергом. И понеслось, и поехало; даже вратари в драке участвовали — их Патрик Руа с нашим Майком Верноном схватились в центре круга.
Конечно, даже пара игроков не договаривалась между собой, что именно сегодня мы устроим драку. Все получилось спонтанно. Слишком долго, целый год, в голове сидело — «отомстить». Фантастика, что Игорь начал всю эту заваруху (этого никто, в том числе он сам, не ожидал), но Фосберг пару раз подло, сзади клюшкой стукнул Ларионова по ребрам, вот он с ним и сцепился. Драка же получилась шесть на шесть. Деррин Маккарти, наш боец, попал на Лемье и отметелил его прилично. Много крови вытекло из Клода, много швов ему пришлось накладывать. В общем, зло было наказано, мы выиграли, а команда получила моральный допинг до конца сезона. И эту драку в конце марта я рассматриваю как ключевой момент.
Теперь о третьем матче с «Сент-Луисом» в первой серии плейоффа. Вдруг в игре появилась какая-то нервозность, возникла непонятная ситуация. Мы проиграли первую встречу, во второй чудом спаслись, причем обе игры проходили так, что казалось, еще немного и можно уже паковать чемоданы. Вратарь «Сент-Луиса» Грант Фюр стоял очень прилично, порой — непробиваемо. Любая уверенность при таком раскладе может пошатнуться. Но тут команда заиграла, Скатти вновь собрал «русскую пятерку» вместе, а так как весь год мы редко выходили на лед впятером, то соскучились по своей «фирменной игре». Тогда, в Сент-Луисе, мы первые три-четыре смены по минуте с лишним не выходили из зоны противника, «возили» их там. Такой поворот в борьбе дал уверенность не только нам пятерым, но и всей команде. И вратарь наш стал прилично играть, а без удачной игры вратаря Кубок Стэнли выиграть невозможно.
Придерживал ли Скатти «русскую пятерку» как тайное оружие, как козыри на случай тяжелых минут? Не знаю. Боумен обычно не распространяется о своих намерениях даже после матча. Если команда выиграла, он никому никогда не скажет; я держал русских специально, чтобы сделать то-то и то-то, или что-нибудь в этом роде.
Я считаю Боумена гениальным человеком и тренером. Когда игроки получают во много раз больше, чем тренеры, трудно добиться, чтобы тебя уважали. Хозяин платит игрокам по пять-шесть миллионов, а тренер получает четыреста-пятьсот тысяч, и если возникает конфликт, то, наверное, проще поменять тренера, чем игрока, тем более игроков, Некоторые тренеры ищут возможности оказаться поближе к игрокам-звездам, чтобы продержаться в команде подольше, но такие способы долго не работают. Мне многое пришлось повидать в НХЛ, но в «Детройте» — уникальная ситуация с тренером (хотя и тренер — уникальный).
Конечно, напрашивается сравнение с Тихоновым, команда которого несколько раз побеждала на чемпионатах мира, много раз в чемпионатах Советского Союза. Результаты Боумена тоже неслабые; на его счету восьмой Кубок Стэнли и более тысячи побед в чемпионатах НХЛ. Это уникальный случай не только в хоккее, но и во всем профессиональном спорте. Но Скатти вообще трудно с кем-нибудь спутать. В Америке еще до войны был такой тренер Блейк, по-моему, ему удалось добиться большего, чем Боумену. Но сложно сравнивать людей, которые работали тренерами в те годы, когда современный хоккей зарождался, и сейчас. Хотя еще сложнее сравнивать Тихонова с Боуменом. Показатели побед, конечно, можно подсчитывать, но и они несопоставимы. Тихонов никогда не тренировал НХЛовскую команду, а Боумен никогда не привозил советскую сборную на чемпионаты мира или Олимпийские игры. Это во первых. Во-вторых, в странах, где они работали, существовала разная социальная среда. Полный диктат, поддержка государства, политическая окраска спорта — и обычная работа, как тысяча других. Неограниченная власть в подборе игроков — и создание боеспособной команды только из тех, кто тебе предоставлен. Хотя Скатти, насколько я знаю, всегда имел дело с хорошими командами. Он приезжает на «Джо Луис Арену», работает полтора часа с командой на льду и уходит — его рабочий день закончился. Боумен никогда не бывает вовлечен в личную жизнь игрока, не старается влезть в его душу, не контролирует поступков хоккеистов вне арены, но, с другой стороны, — постоянное желание «проникнуть» в игрока: что он думает, за что его можно зацепить или почему его можно отпустить.