Овертайм
Шрифт:
– Случилось?
– вратарь не унимался.
– Ну, ты... Я половину больницы на уши поставил, тут все в панике, пациента потеряли!
– Мне там делать нечего. Сотрясения нет, кости на месте, а баланду больничную я ни под каким предлогом есть не буду.
– Так ты из-за еды сбежал?
– Гагарин в трубке прыснул со смеху.
– Таранов, твои гастрономические причуды - это что-то! Смыться втихаря из больницы из-за гречневой каши... На такое способен только ты!
– Я себе не враг. Мне форму терять нельзя, а у них диетпитание!
– Таранов, Таранов... А Машка,
– Мясо...
– желудок голодного мужчины тут же заурчал.
– Машка у тебя - сокровище!
– Это я и так знаю, а с курицей как быть? Куда я ее сейчас дену?
– Вези в ледовый дворец, я как раз туда направляюсь.
В трубке повисла минутная пауза. То ли Гагарин придумывал какими еще лестными эпитетами наградить друга, то ли соображал, что тому может понадобиться во дворце. Тренировка уже закончилась.
– Вань, интервью у меня там, - Таранов беспокойно глянул на часы. Не успевает.
– А пресс-секретарь на что?
– Барская?
– Андрей снова потер бритый подбородок.
– Да что она расскажет? Она ж баба! Ляпнет еще что-нибудь, а нам с Эдуардом Станиславовичем опровергай потом.
– А, так в этом причина?
– протянул друг.
– Я уж было подумал, что она тебе понравилась.
– Барская? Мне? Да никогда в жизни!
– Андрей аж закашлялся.
– Такую стерву, как она, еще пойди-найди! Не, я еще не совсем умом тронулся.
– Ну-ну, - многозначительно хмыкнул Гагарин.
– Не нукай! У меня на одну ее фамилию иммунитет, про остальное и говорить нечего, - такси уже притормаживало у парковки ледового дворца.
– Ладно, Иван, мне идти надо. Жду тебя здесь. Курицу не забудь!
– Не забуду, не баись! Беги уже, спасай принцессу, пока ее кто-нибудь другой не спас.
– Дурацкие у тебя шутки, Гагарин.
– Друзья у меня такие же.
***
За пятнадцать минут интервью Настя уже многократно пожалела, что отказалась от помощи Репина. Вместо того, чтобы прислать какого-нибудь толкового журналиста, редактор явился сам, расфуфыренный и вальяжный. Глаза-пуговки хитро поблескивали, осматривая будто сканером молодую женщину, а потные пухлые ручонки так и норовили прикоснуться, взять за руку. Барская, с трудом сдерживая желание послать подальше досужего ухажера, мило улыбалась и выдавала нужную информацию. Заранее продуманные факты, радужные перспективы и достижения - лишь "плюсы", о которых так важно было напомнить сейчас читателям.
Многократные попытки редактора выведать причины последних неудач неумолимо завершались пустой болтовней о тяготах спортивной журналистики и обсуждением предстоящего свидания в кабинете достопочтенного Карла Францевича.
Во время одного из таких задушевных разговоров служебная дверь конференц-зала приоткрылась, и бесшумно вошел капитан. Собеседники не сразу заметили хмурого, широкоплечего мужчину, а когда заметили, удивленно замерли оба.
– Здравствуйте, господа. Я так понимаю, интервью продвигается успешно и без меня?
– Таранов, игнорируя присутствие незнакомца, повернулся к Барской.
– Андрей, здравствуйте, - она постаралась не выдать своего удивления.
– Вас так быстро выписали?
– А у меня, как у кота, девять жизней!
– ответил он, пожимая протянутую руку редактора.
– Карл Францевич, - представился тот.
– Лучше просто Карл.
– Ах, Карл...
– капитан загадочно улыбнулся пресс-секретарю.
Настя напряглась еще больше. В голове уже стучали тревожные молоточки, а память прокручивала воспоминания о телефонном разговоре с редактором в машине. Жалеть о содеянном было поздно.
– Андрей, замечательно, что Вам удалось придти, - редактор схватился за свой блокнот.
– У меня как раз было несколько вопросов для Вас.
– Тогда не будем тратить мое и Ваше время, - тот снял куртку и небрежно бросил ее на соседний стул.
Сейчас, рядом с низким и обрюзгшим Карлом, он еще больше казался похожим на древнего скандинавского бога. И пусть без бороды и усов, пусть с разбитой губой и ссадиной на щеке. Манеры и взгляд остались прежними, все так же уверен в себе, все такой же игривый лев.
Из-под рукава майки выглядывал фрагмент сложной татуировки, привлекая к себе внимание, сильные руки скрещены на груди, глаза горят - Тор во всей красе. Настя невольно им залюбовалась.
– Скажите, Андрей, - на диктофоне щелкнула кнопка записи, - Вы на сегодня один из самых ценных игроков "Северных волков", к тому же капитан, а легко ли команда восприняла смену лидера и появление нового форварда?
Боясь, что Андрей может обнародовать свой конфликт с Коневым, Настя готова была ответить за него. Только она открыла рот, как горячая сильная ладонь незаметно легла ей на колено и тихонько сжала. Слова застряли в горле.
– Главным лидером любой команды является, в первую очередь, тренер, - Таранов говорил четко и уверенно, одним своим тоном развеивая любые опасения Барской.
– В нашем случае эта должность не претерпела никаких изменений. Я, кстати, очень рад играть под руководством Эдуарда Станиславовича, а капитан... Мы ведь профессионалы, каждый делает свое дело.
– Но ходят слухи, что у вас с прежним капитаном...
– Карл...
– Францевич, - подсказала Настя.
– Да, Карл Францевич, я не знаю, кто и для чего распускает подобные слухи, но с Борисом у нас сложились хорошие отношения. Думаю, в предстоящей игре мы еще удивим своих болельщиков слаженной игрой в защите и нападении.
– Будем надеяться, - редактор снова уткнулся в свой блокнот.
– Как Вы оцениваете шансы команды на выход в плей-офф?
– Оптимистично, - Андрей бросил хитрый взгляд на пресс-секретаря и добавил.
– В последнее время я вообще стараюсь на все смотреть оптимистично.
Барскую так и подмывало воткнуть ему в ногу острый каблучок. Вот уж где не мужчина, а неиссякаемый источник сарказма. С трудом сдержав свой пламенный порыв, она направила Таранову самый убийственный из своих взглядов. Тот лукаво ухмыльнулся в ответ.