Озабоченный
Шрифт:
– Не, Петруха, Ленка известная кайфоломка, - просветил меня Костя. – У этой сучки течки не бывает, зад ни за что не подставит – не та порода. Хочешь, с Танюхой или вон, с Катькой замути, я устрою. Шлюшки на районе известные. Забей, братан, на Ленку! Красотку – недотрогу из себя корчит, стопудово обломаешься, как я в своё время.
– А я попробую, - возразил я упрямо.
– Базару нет, но я предупредил, братан.
После драки у меня как глаза открылись, и я в школе увидел вокруг себя людей. Разных, живых, характерных людей с их заботами и проблемами. Костян был прост на две копейки, но с самомнением на рубль. Строил из себя крутого и учился исключительно из-пол родительской палки, которые
– Там, братан, с гвардами давно перетёрто, пускают в лёгкую. За тебя словечко замолвлю, подпишусь. – Я пообещал подумать.
Лена представлялась мне идеальной, без изъяна, как древнегреческому Парису виделась Елена Прекрасная. Красивая: высокие славянские скулы и прямой греческий носик при чувственно припухлых губках, стройная, фигуристая, натуральная голубоглазая блондинка, вечно одетая в джинсы или иные брюки, аппетитность форм намеренно подчёркивающих. Неглупая, вопреки расхожему мнению о беловолосых девушках, в меру ироничная, на лице всегда загадочная улыбка; держалась крайне независимо, но не зазнавалась. Девчонки ей, по-моему, завидовали и, возможно, строили козни, но в глаза общались приятельски; вечно возле неё крутились, похохатывали, ходили с ней в положении свиты во главе с королевой.
Применять к ней гипноз почему-то категорически не хотелось, а желалось завоевать девчонку по-честному. Я бы приступил к наступлению сегодня, если бы малодушно не откладывал атаку на завтра; и так день за днём. Лишь подглядывал украдкой, словно пятиклассник, который в женскую раздевалку дырочку просверлил и боится попасться. Как дурак, в общем. А тут, как всегда неожиданно, старуха проклюнулась. И каникулы настали.
– Дурак! Глупец! Митрофан! Недоросль! Лох! – самые мягкие эпитеты старой ведьмы. Последнее слово показывало, что современной лексики бабушка не чуралась.
– Да я всего ночь, просто чтобы первый раз… - оправдался я, не понимая, что ей надо, в чём суть претензии.
– Невинности он лишился, дева непорочная! Леший тебя замотай… О-о-о, земля изначальная, как я от тебя устала, колдунишка ты недорезанный, мало вас, видать, люди жгли…
– Да объясни ты толком, карга старая! – я не выдержал, взбрыкнул, хотя её помощь мне ой как нужна – в голове сумбур, не разобраться. Мысли навалены, как хлам на чердаке.
– За толком ты вон, в телефон свой лезь, умнее меня, поди, интернет-то твой, а мне с какой стати тебе, недотёпе дебильному, помогать?
– А зачем явилась, а?
– А чтобы тебя позлить, поганца малолетнего. Попугать, запутать, подразнить. Я тебе свою смерть простить не могу.
– Скучно, старая?! – догадался я. – Тогда я пошёл, бывай. – И остался находиться рядом с ведьмой в неведомо каком состоянии: её видел прекрасно, себя – нет. Как ведьму изгнать, как самому из собственного сна убраться, не ведал.
– Что, милок, телевизор заел? – сквозь противный хохот съязвила старуха.
Я взбесился, ей на радость. Рвал и метал долго… пока не выдохся.
– Всё, ведьмочка, всё, милая, победила ты… сдаюсь. Но объясни ты, Христа-Бога ради, что не так у меня?
Ведьма вдруг резко заткнулась. Без того тёмное, пергаментное лицо почернело ещё больше и будто бы вытянулось. Пустые глазницы со зрачками – тьмой сверкнули зловеще. Я внутренне возликовал – хоть чем-то каргу гнилостную пронял!
– Никогда, глупец, не упоминай это имя, особенно в сочетании с Богом и особенно здесь. Не спасёшься, - произнесла тоном, серьёзней некуда.
– Может, это ты не спасёшься, ведьма противная, а я как раз от тебя избавлюсь… если сильно доставать будешь!
– Ты не понимаешь, кто ты сейчас есть, кем стал…
– Так объясни, а не хихикай, как полудурочная! Мне помощь твоя нужна, а ты… - я замолчал в тревожном ожидании. А ну как не согласится?
Ведьма долго пребывала в задумчивости. Моё терпение истончилось до толщины мутной плёнки мыльного пузыря, готового лопнуть, когда она, наконец, заговорила.
– Насколько я разглядеть успела, ты был человеком.
– Говорила уверенно, будто иные варианты действительно существуют. Я проглотил язвительное замечание «а ты сама-то кем была?», дабы не спугнуть настрой ведьмы. – Возможно, изначально ошибалась – не заметила потомственную колдовскую кровь, что вряд ли; более вероятно болезнь тому виной. Хворь твоя специфическая была, м-м-м… самоедская: одна часть энергетики принялась поедать другую. Вторая сопротивляться стала и свою суть изменила. Это я теперь только поняла, а тогда времени не хватило.
«Ага! – подумал я со злорадством. – Полагала, стерва, беззащитного схарчить, а вот выкуси! Жадность тебя, стерва, как фраера сгубила. Кто заставлял сломя голову бросаться? Времени ей не хватило, видите ли». – С каждым её словом в голове всплывали воспоминания, будто визит к знахарке случился вчера.
– Твоя энергетика смешалась, обретя новые качества, встретилась с моей. Сцепилась и, усилившись заклинанием, поглотила. Результат налицо. Человек Пётр существовать перестал, став непонятно кем. На первый взгляд колдуном, обладающим силой ведьмы, но подобное невозможно, поэтому говорю – непонятно кем.
Столько слов, а ответ не получен. Я уточнил.
– Как это непонятно? Тебя погубил – факт, сама виновата – тоже факт. Легко внушаю, заговорами владею, силу… ну… частично беру. Колдун, как ни крути.
Ведьма еле заметно ухмыльнулась.
– Во-первых, погубил меня не ты лично, иначе я бы отомстила, поверь; во-вторых, я не до конца умерла, как видишь; в-третьих, всё твоё нынешнее искусство курам на смех, о чём ты прекрасно осведомлён; в-четвёртых, колдунов с силой ведьмы не бы-ва-ет, – последнее сказала, как припечатала.
– Но почему?! А я кто?
Ведьма укоризненно прищурилась, покачала седой головой, покрытой редкими спутанными волосами, как бы сочувствуя моим умственным данным, как бы величественно сожалея об этом.
– Ты меня плохо слушаешь… объясню проще. Есть Ян, есть Инь. От сотворения мира идут. Свет – тьма, небо – земля, огонь – вода, жар – хлад, мужское – женское, и другие противоположности. Их невозможно смешать, но и не разделить. Всё на земле порождено ими, всё живёт, опираясь на стихии, созданные ими… люди в том числе. Почитай восточную космогонию, гегелевскую диалектику, представление составишь. Возможно, поймёшь, в чём сильно сомневаюсь. Так вот, в женщине всем руководит Инь, в мужчине Ян, и силы чародейские в них, если они вовсе в человеке возникли, строго определённы этими сущностями и никак иначе; Инь и Ян в одном теле вместе встретиться не могут, доказано столетиями, о которых сохранилась память… память ведуний, потому что о ведунах я ничего не знаю. Но ты – мужчина, который может управлять энергией, то есть колдун. Только управляешь ведьмовской силой Инь, а не сущностью Ян, что весь мой опыт переворачивает. Хотела бы тебе помочь, не смогла бы. Сам, давай, разбирайся. А ведьмаков, говорила наставница, всех перебили. Не хотели и не умели они прятаться, в глуши сидеть тихо, не высовываясь, а церковники тогда силу лютую имели… как и сейчас, в целом.