Озеро душ
Шрифт:
— Что? — проворчал он, резко вскинув голову.
— Мы уходим, — снова сказал я. — Жди здесь. Если мы не вернемся к ночи, иди своей дорогой и не беспокойся за нас.
— Я не буду ждать так долго, — фыркнул он. — В полдень я уйду, с вами или без вас.
— Решай сам, — пожал я плечами, — но в темноте ты будешь менее заметен. Это было бы безопаснее.
Черты лица Спитса смягчились. — Вы сошли с ума, — сказал он, — но у вас больше выдержки, чем у любого пирата, с которыми я когда-либо плавал. Я подожду до захода солнца, и буду держать наготове самогонку — возможно, вы будете рады ей, если уцелеете.
— Может быть, — ухмыльнулся я,
Мы остановились около двери в Храм, на всякий случай крепко сжимая наши ножи, вдыхая отвратительное зловоние пота животного. — Что если есть охранники? — прошептал я.
— Нокаутируй их, — сказал Харкат. — Убивай только в том случае, если это … необходимо. Но я сомневаюсь, что они здесь будут — они бы … вышли с Гротеском, если бы они были.
Глубоко, нервозно дыша, спиной к спине, мы проскользнули в храм, передвигаясь медленно и осторожно. На стенах были закреплены свечи, немного, но достаточно для того, чтобы осветить нам путь. Мы были в маленьком узком коридоре с низким потолком. Впереди располагалась большая комната. Мы задержались у входа. Комната была огромна. Потолок поддерживали гигантские колонны, но здесь не было других распределяющих нагрузку устройств. Гротеск свернулся в центре храма вокруг рельефного круглого помоста, на котором стоял маленький, полый хрустальный цилиндр с уложенными в него пузырьками, похожими на те, которые Кулашки использовали для того, чтобы сцедить яд монстра.
— Недостатка в священной жидкости нет, — шепнул я Харкату.
— Проблема в том … как достать ее, — ответил он. — Я полагаю, тело Гротеска полностью опоясывает пространство вокруг алтаря.
Я не рассматривал помост как алтарь, но когда я снова взглянул на него, я понял, что Харкат был прав — на цилиндре с пузырьками проступали остатки каких-то религиозных символов.
Мы двинулись напрямик к алтарю, единственным звуком было наше сдерживаемое дыхание. Голова Гротеска была скрыта под его толстой задней стороной тела, так что он не должен был бы увидеть нас, если бы он проснулся — хотя я всем своим существом надеялся, что этого не произойдет! От входа прямо к алтарю вела дорожка, освещенная высокими свечами, но мы приближались к алтарю с той стороны, где мы были бы менее заметны.
Вскоре мы столкнулись с непредвиденным препятствием. Доски, покрывающие пол в стороне от дорожки, были гнилыми и сильно скрипели от наших шагов. — Очевидно, снизу укреплена только та дорожка, — прошипел я, когда мы остановились, чтобы обдумать возможные варианты. — Эхо от скрипа, под досками есть впадины.
— Может, нужно вернуться на … тропинку? — спросил Харкат.
Я покачал головой: — Продолжим — но ступай осторожно! — Несмотря на нашу осторожность, через несколько метров под левой ногой Харката сломалась доска, и его голень провалилась в темноту. Он задохнулся от боли, но сдержал крик. Я бросил взгляд в ту сторону, где свернулся Гротеск, чтобы посмотреть, не двигается ли он, но он был в том же положении, что и прежде. Несколько раз дернулись пальцы рядом с головой — я надеялся, что это означало, что он спит и видит сны. Наклонившись, я осмотрел доску вокруг голени Харката, осторожно отломил большую ее часть, чтобы расширить ширину дыры, затем помог ему освободиться и поддерживал его на пути к доскам покрепче.
— Ты ранен? — тихо спросил я.
— Порезался, — ответил Харкат, исследуя лодыжку. — Нестрашно.
— Мы больше не можем рисковать, следуя этим путем, — сказал я, — пойдем по тропинке.
Вместе мы заковыляли обратно к дорожке, где минуту отдыхали перед тем, как двинутся к алтарю. Спасибо удаче вампиров, Гротеск спал. Вскоре мы уже ходили вокруг отвратительного монстра, пытаясь найти места, где мы могли бы подняться на алтарь. Но Гротеск полностью обвивал его, куски его плоти были своеобразной драпировкой. Я не мог не видеть его схожесть с животным, но я глазел и дивился, как подобное существо могло появиться на свет. Но что беспокоило меня больше всего, его очевидные человеческие черты. Это было похоже на сбывшийся кошмар — но человеческий кошмар. Какой была его история? Как он родился?
Пройдя вокруг Гротеска пару раз, я оторвал от него взгляд. Не смея говорить так близко к существу я убрал свой нож и сделал Харкату сигнал рукой, указывая, что нам придется перепрыгнуть через монстра в его самом узком месте, близком к тому, где его хвост загибается к голове. Харкат не был в восторге от этой идеи, но не было никакого другого способа добраться до алтаря, поэтому он неохотно кивнул. Я сделал второй набор сигналов руками, о том, что я мог прыгнуть, а Харкат должен остаться там, где он был, но он покачал головой и поднял два коротких серых пальца, чтобы показать, что мы должны оба пойти.
Я прыгнул первым. Я пригнулся, затем перескочил через мускульные катушки гигантского животного. Я приземлился мягко, но быстро повернулся, не желая стоять спиной к Гротеску. Он не двигался. Отступив в сторону, я кивнул Харкату, чтобы он присоединился ко мне. Он не гладко прыгнул, но его ноги не задели монстра, и я поймал его, когда он приземлился, удерживая его и приглушая звук.
Мы проверили, чтобы удостовериться, что мы не нарушили покой Гротеска, затем оказались перед высоким цилиндром и изучали пузырьки, опираясь на прозрачные полки внутри. Те, что наверху не были переполнены, но было множество внизу, тяжелых толстых с ядом от клыков Гротеска. Кулашка, должно быть, доили гиганта в течение многих десятилетий, чтобы накопить такую коллекцию.
Был морозный кристаллический фронт к цилиндру. Я ослабил его, открыл, залез внутрь, и вытащил пузырек. Он был прохладным и удивительно тяжелым. Я сунул его в рубашку, вытащил второй пузырек и передал его Харкату. Он поднял его в свет свечей, тщательно исследуя жидкость внутри.
Когда я уже достигал большего количества пузырьков, раздался крик прямо от двери храма. Пораженные, мы подняли глаза и увидели двух детей Кулашка, мальчика и девочку. Я поднял пальцы к губам и махнул детям, надеясь, что они прекратят кричать, но это только взволновало их больше. Девочка повернулась и выбежала в дверной проем, несомненно, убегая, чтобы разбудить взрослых. Мальчик остался и помчался к нам, вопя и хлопая в ладоши, хватая свечу, чтобы использовать ее как оружие.
Я сразу понял, что мы должны забыть об остальной части пузырьков. Наша единственная надежда состояла в том, чтобы быстро выбраться, прежде чем Гротеск проснется, или Кулашка вольются в храм. Будем довольствоваться парой пузырьков, которые мы украли. Оставляя дверь цилиндра открытой нараспашку, я шагнул туда, где ждал Харкат и мы приготовились прыгать. Но прежде, чем мы смогли прыгнуть, задняя часть Гротеска со свистом пронеслась назад, хлестанула голова, и мы глядели прямо в его разъяренный красный глаз — и на его обнаженные, подобные саблям клыки!