Озеро в лунном свете
Шрифт:
Часа полтора спустя после начала ужина Корделл допил кофе и посмотрел на Уну. Она встретила его взгляд и внутренне ужаснулась. До нее вдруг дошло, что за весь ужин они едва перекинулись парой слов. Виновата была она, потому что каждый раз, когда Корделл пытался завязать разговор, она отвечала односложно.
– Ты злишься, - мягко заметил он, хотя в глазах его вспыхивали насмешливые огоньки.
– Полагаю, из-за того, что Розали поцеловала меня.
– На здоровье!
– Уна сорвала салфетку с колен и бросила ее на стол. Она смотрела на него
– Почему меня должно волновать, что ты выставляешь себя на посмешище с какой-то Цыпочкой?
Корделл лениво откинулся на спинку стула и оглядел ее из-под полуприкрытых век.
– Я не знаю, - тихо сказал он, - но если не это, то почему ты такая раздражительная?
Он замолчал и нахмурился, завидев кого-то за ее спиной. Он хмурился все сильней, прищурив глаза. Уна хотела спросить, в чем дело, и обернуться, но не успела. Чьи-то теплые ладони, судя по всему мужские, плотно закрыли ей глаза.
– Кто это?
– прошипела она.
– В чем дело?
– Угадай!
– Приятный баритон искрился весельем.
Голос она узнала сразу.
– Патрик!
– Уна радостно засмеялась и, когда он отнял ладони, убедилась, что перед ней Патрик Трентон.
Они не виделись три года, с тех пор как он переехал на запад, получив солидное место в одной из лучших клиник Лос-Анджелеса. Впрочем, он совсем не изменился, даже стал еще интереснее. Если такое вообще возможно… Они тепло обнялись. Откинув голову, она оглядела его.
– Какой приятный сюрприз!
– Действительно, приятный!
– Светло-карие глаза Патрика сияли, кончики длинных пальцев покоились на ее бедрах.
– А ты, моя дорогая, стала еще прекраснее. Если бы мы только были не здесь… - Патрик усмехнулся.
– О, черт возьми!
Он склонил голову и поцеловал ее. Да, целоваться он умел. Уна помнила, какое удовольствие получала от его нежных, сладких поцелуев. Удовольствие, но не более того. Чего-то ему не хватало, чтобы вытеснить из ее сердца Корделла. Она подавила вздох. Ничего не изменилось.
До нее донеслось раздраженное покашливание Корделла. Уна повернулась к нему. Патрик все еще продолжал обнимать ее одной рукой.
Она увидела, что Корделл поднимается со своего места, а выражение его лица не предвещает ничего хорошего.
– О! Патрик, позволь представить тебе Корделла Паркера. Корделл, это моя первая любовь, Патрик Трентон.
– Уна знала, что поступает нехорошо, но не могла удержаться.
Мужчины небрежно пожали друг другу руки. Прежде чем Корделл успел что-нибудь вымолвить, она сказала:
– Патрик, милый, не посидишь ли с нами за чашечкой кофе?
– Я бы рад, но мы с братом направляемся за его женой.
– Патрик явно был огорчен этим обстоятельством. Проведя рукой по светлым волосам, он зачем-то поднял галстук, чуть не задушив себя.
– Уна, - проговорил он, понизив голос до интимного, но Корделл все равно слышал, - к слову о женах… Ты замужем?
– Нет.
– Уна спрятала улыбку.
– И живешь все там же?
–
Патрик заговорщически усмехнулся.
– Я только что вернулся. Не возражаешь, если я позвоню в ближайшие дни и мы поужинаем?
– Буду рада.
– Договорились.
Патрик легко обнял ее за плечи и чмокнул в висок. Затем отодвинул стул, усадил ее и, сухо попрощавшись с Корделлом, удалился.
Уна подумала, что Патрик, конечно, очень мил, но, к сожалению, вовсе не тот, кто ей нужен. Впрочем, Корделлу не обязательно знать об этом.
– Замечательный парень, - задумчиво проговорила она, - и умный. Он хирург и, полагаю, один из лучших в стране. Очень деликатный и обаятельный. Да и вообще у меня всегда была слабость к блондинам. Я рада, что он вернулся. Да, Патрик Трентон - что называется, выгодная партия, - с легкой насмешкой добавила она и, бросив на Корделла взгляд из-под ресниц, увидела, что губы у него почти побелели.
– Если этот мужчина - столь выгодная партия, - произнес он ледяным тоном, - зачем же его упускать? У меня сложилось впечатление, что отношения порвала ты. В чем была проблема?
– Его руки на столе сжались в кулаки, и, наклонившись вперед, он прошипел: - Он что, не удовлетворял тебя?
Взбешенная, Уна уперлась локтями в стол, до боли стиснув сцепленные под подбородком пальцы, тоже наклонилась вперед так, что их глаза оказались на одном уровне, и сказала:
– Ну, насколько я поняла, и ты порвал отношения с Цыпочкой. Какая проблема была у тебя? У тебя с ней не получалось?
Несколько мгновений они буравили друг друга глазами, их ярость стала почти физически ощутима. Но вдруг Уна осознала всю смехотворность ситуации. Что сказала бы Марси, узнай она, чем обернулась ее хитрость? Истерический хохот одолевал ее. Наконец она уже не в силах была сдерживать разбушевавшееся в ней веселье, и оно прорвалось приступом неудержимого смеха.
Корделл расплылся в улыбке, а потом не выдержал и тоже рассмеялся.
– Если бы Марси видела нас сейчас, - сказал он, глядя, как Уна прижимает к губам салфетку, пытаясь унять приступ смеха, - она бы вылила этот кофейник нам на голову.
Смех разрядил напряженную атмосферу, которая то и дело зависала над ними на протяжении всего вечера. Сойдясь на том, что надо спасти хотя бы остаток вечера, они объявили перемирие. Корделл заказал горячий кофе с ликером, и они спокойно посидели еще с полчаса, болтая о книгах и фильмах, пока Уна не взглянула на часы. Вздохнув, она поднялась.
– Пора идти, уже поздно.
Светила яркая луна, и воздух, прогретый за день, окутал их теплом. Может, вино и ликер были тому причиной, но возвращалась Уна в мечтательно-приподнятом настроении. Она всегда любила бродить в летние ночи, когда все вокруг преображалось, словно с последними лучами солнца оживала изначальная сила таинственного очарования природы.
Но еще больше ее влекло в ночь невыразимое чувство, возникавшее у нее при взгляде на звездное небо.
– Уна!