Озеро в лунном свете
Шрифт:
Она обернулась на голос Корделла, вырванная из плавного течения мыслей, и увидела, что он остановился. Она тоже остановилась.
– Да?
В лунном свете его лицо предстало перед ней графическим изображением абсолютной мужской красоты. Как жаль, что я не портретист, подумала Уна, а то запечатлела бы его таким навеки.
– Я насчет твоего предложения…
От этих слов Уна спустилась с небес на землю и растерянно посмотрела на него. Она уже позабыла о своем предложении, полагая, что и он забыл. Корделл утром ясно дал понять, что оно его не интересует. Почему он вдруг
– Я принимаю его.
Уна решила, что ослышалась.
– Ты… Что ты сказал?
– Мы поженимся.
С озера налетел холодный ветер, и Уна поежилась. Ей никак не удавалось собраться с мыслями. Корделл снял пиджак и накинул ей на плечи. Уна на секунду закрыла глаза. Слишком стремительно развиваются события. Куда они их заведут?
– Ты сказала, что твое предложение действительно до полуночи. Надеюсь, я не опоздал?
– Он посмотрел на часы.
– Нет, у меня в запасе еще несколько минут. Но ты, кажется, растеряна. Передумала?
Уна плотнее закуталась в пиджак, еще хранивший тепло и запах хозяина.
– Нет, не передумала.
Снова повисло напряженное молчание. На этот раз первой нарушила его Уна:
– Надо все продумать.
– Прежде всего, надо сказать Марси.
– Я сама ей все скажу и объясню.
Он помолчал немного и спокойно согласился.
– Да, так будет лучше. Но больше никто не должен знать. Только сообщить… без объяснений.
– А что мы скажем? Что безумно и страстно влюблены друг в друга и только сейчас это поняли?
– Все так и подумают. С Энтони я поговорю утром. Особых проблем с ним не предвижу, ты ему нравишься. Ну, поскольку ты не против, мы поженимся как можно скорее, чтобы свести на нет притязания Элисон.
– Да, Корделл, хорошо.
– Венчание скромное?
И тут Уну потрясла запоздалая реакция. Тщетно пыталась она взять под контроль вихрем закружившиеся в голове мысли. Она выходит замуж за любимого человека!
Эти слова звучали в ней снова и снова. В это невозможно было поверить, сбывалось то, о чем Уна мечтала еще будучи девочкой-подростком. Но каким образом! Наконец голос Корделла пробился сквозь плотный хоровод ее мыслей и чувств, и к ней вернулось ясное сознание.
– Ну, не совсем скромное. Я выхожу замуж впервые и хочу, чтобы в этот день рядом были мои друзья.
– Она черпала силы в его удивлении и мужество в его растерянности.
– Венчаться я буду в белом свадебном наряде.
Корделл не удержался от язвительного замечания:
– В белом венчаются только девственницы. Так уж принято.
– Это моясвадьба, Корделл.
– Хорошо, что луну закрыло облако и он не видит ее страдальческих глаз.
– Мне решать, что я надену.
– Как скажешь. Действительно, наряд должен впечатлить суд, очко будет в мою пользу. Антураж решает все!
Ах, Корделл, думала несчастная Уна, как ты заблуждаешься! Но спорить не стала. А то можно и проговориться.
– Уна, мне любопытно, что тебе, лично тебе, дает такое замужество?
Единственное наслаждение -
– Готового сына, Корделл, ребенка, любовь к которому уже живет в моем сердце. Остальное - пустяки. У меня остается свобода работать, жить по своему желанию, иметь своих друзей, от которых я не намерена отказываться. Вот только придется отказаться от своей квартиры. Полагаю, для семьи ты приобретешь отдельное здание?
– Здание? Ты имеешь в виду дом?
– Дом - это совсем другое. Дом купить нельзя, он создается взаимной любовью.
– Я люблю своего сына, и, надеюсь, он любит меня.
– Но ты не любишь меня. И неважно, насколько мы с Энтони будем любить друг друга. Наши отношения с тобой не дадут нам возможности создать настоящий дом.
Они дошли до травяной дорожки, ведущей к дому Корделла, и остановились под поникшими ветвями старого вяза. Лунный свет, проникавший сквозь листву, осыпал их лица светлыми крапинками.
– Ты ошибаешься, Уна. Нельзя сказать, что я не люблю тебя. Мне только временами не нравится твое поведение. Но когда мы поженимся… - Корделл положил ладони ей на плечи. К изумлению Уны, пальцы его дрожали.
– У нас будет настоящая семья и настоящий дом. Если мы, конечно, расстанемся с прошлым и начнем все заново. Только, - пальцы его сжались, причинив ей боль, - если ты не будешь слишком засматриваться на других. Иначе я…
– Нет!
– Весь ужас ситуации дошел наконец до сознания Уны, и она отпрянула от него, прижавшись спиной к стволу вяза.
– Я думала, ты понял… Я предлагала фиктивный брак, исключительно ради спасения Энтони!
– Когда мы поженимся, это будет семья в полном смысле этого слова. Мы дадим брачные клятвы и сдержим их, видит бог!
Он охватил ладонями ее лицо, прижался к ней бедром, мгновенно возбудив в ней болезненно-сладкий спазм желания. Она ощутила его дыхание на глазах, губах, шее. Потом он поцеловал ее, властно, проникновенно и нежно. Впервые нежно. Когда он отпустил ее, все тело у нее ломило, губы горели, легким не хватало воздуха. Его поцелуй зажег в ней разрушительный пожар желания, какого она не испытывала никогда прежде. Она услышала его тяжелое дыхание и поняла, что и он возбужден не меньше. Но самое ужасное, что ей понравилось, как вибрирует каждой клеточкой тело, а пламенные языки желания лижут ее изнутри в самых потаенных уголках. Ее охватила паника, и, поправляя волосы, она пробормотала:
– Нет, я не хочу. Это не должно… Я не буду…
Корделл крепко сжал ее руку.
– Будешь, потому что захочешь. Обещаю, что захочешь. В нашу брачную ночь я приду к тебе. Можешь не сомневаться. Я буду любить тебя так, как никто до меня не любил!
– Он проводил ее до дверей, мрачно улыбнулся и добавил: - Нам будет с тобой очень хорошо в постели, Уна, на сей счет ты можешь не сомневаться.
10
Утром после завтрака Уна сообщила свою новость бабушке и была изумлена, что Марселла ничуть не удивилась.