Ожерелье императрицы
Шрифт:
– Ну и что же вы умолкли? Что там не так?
– Горничная! Антон Петрович назвал нам совсем другое имя.
– Вот это новость! То экономка, теперь еще и горничная. Может, их поменяли?
– Нет. Я ненароком переспросил, мол, в газетах вроде другое имя было… Но это уже неважно. Я ведь узнал, откуда они приглашают прислугу. Это тоже бюро найма, только…
– Понятно, Петя. Давайте покороче, вдруг позвонит мистер Фрейзер, а аппарат занят.
– Я побывал в том бюро и сумел узнать адрес. Съездил по нему, и вот тут еще одна странность возникла. Та девушка, ну которая должна была служить горничной, неожиданно получила телеграмму от своей тетушки, что та больна, просит ее приехать и высылает денег на расходы по проезду. Но принес все это
– Очень странно! Еще бы понять, как все это может быть связано… Ладно, мы это после обсудим. Вы что собираетесь делать?
– Как что? Нужно съездить к Антону Петровичу! И аккуратненько так навести справки.
Зря я торопила Петю, после его звонка мне пришлось ждать еще целый час. Зато после все произошло быстро.
Мистер Фрейзер сообщил, что все уладил, но встреча должна произойти прямо сейчас, а раз я в полной готовности, то он просто за мной заедет и уже по пути все объяснит.
Приехал журналист не один, а вдвоем с молодым джентльменом, который оказался адвокатом обвиняемого в убийстве и, по счастливому совпадению, старым знакомым Джона Фрейзера.
– Арчибальд Уиллис, эсквайр [24] , – представился он. – Младший партнер адвокатской фирмы Шеридан, Смоул и Уиллис.
Мы сели в коляску, и эсквайр Уиллис, мило улыбнувшись, сказал:
– Джон умеет устраивать сюрпризы. Я уже чего только не передумал, размышляя над тем, ради кого такая суматоха. Оказывается, ради милой очаровательной леди! Впрочем, он мне кое-что рассказал о вас, про ваш ум, про ваши таланты. А про внешность ни слова не сказал, вот я и ждал увидеть этакое существо в очках с толстыми линзами, которое видит мир наподобие геометрических чертежей.
24
Низший титул английского дворянства, впоследствии начал присваиваться чиновникам. В данном случае речь идет о том, что мистер Уиллис является дипломированным адвокатом с докторской степенью.
– Спасибо за комплимент. А о какой суматохе вы говорили?
– Да о той, которую затеял Джон. Его приятель Конан Дойль, прекрасно известный как преступному миру, так и полиции, по его просьбе обратился к одному очень высокопоставленному чиновнику. Как я догадываюсь, даже не из Скотленд-Ярда, а из министерства. Тот нежданно для столь высокопоставленной особы оказался сметлив и сразу понял, что лучшим и наиболее несложным способом организовать вам встречу с моим подопечным будет просто поручить адвокату взять вас с собой. Джон, собственно, с этого и начал, ну попросил меня об этом, но у меня не было законного предлога. К тому же он высказал дополнительное пожелание в форме ультимативного требования, чтобы ваше имя нигде не упоминалось, ни в каких протоколах. Так вот, большому боссу из министерства пришлось сделать всего два звонка. Первый – в один из полицейских дивизионов, чтобы там, а не в тюрьме или в Скотленд-Ярде устроили мою встречу с клиентом и закрыли глаза на ваше присутствие при моем общении с подопечным…
– А второй звонок был сделан вам?
– Ну что вы, мисс! Я слишком мелкая сошка, чтобы до меня снизошли. Звонили моему шефу, старшему партнеру адвокатской конторы, мистеру Шеридану. А уж тот мне просто приказал, не называя причин и имен. Я даже позволил себе поартачиться, хотя согласен был заранее.
– А отчего? Отчего вы были согласны заранее?
– Ох! Это дело изначально
– И прежде всего не желает называть своего соучастника, который навел его на этот дом? – спросила я.
– Браво! Вот и живое доказательство слов Джона. Может, еще скажете, чем он это объясняет?
– Скажу. В полиции он просто это отрицал, вам же говорит, что это усугубит его положение. Я не знаю тонкостей английских законов, но полагаю, что за преступление, совершенное в сговоре, полагается более суровое наказание, чем если ты совершил его в одиночку.
– Тоже верно. Хотя тут не нужно иметь семи пядей во лбу. Но все равно я вами восхищаюсь все больше и больше! Вот только мне это его молчание не по нраву. Он прекрасно осознает, что назвать подельника – единственный для него шанс избежать обвинения в убийстве. А так у меня нет ни единой зацепки, ни одного крючочка, чтобы половить рыбку в мутной воде этого безнадежного дела. Простите мой профессиональный цинизм, мисс.
– Это неважно, – отмахнулась я. – Кстати, две крохотные ниточки у вас все же есть.
Вот тут адвокат удивился совершенно искренне:
– Да какие же?
– Отпечатки пальцев на орудии убийства и время смерти убитого.
Я поначалу, когда об этих уликах сказал Петя, сочла их маловажными. После уже сама немало времени ломала голову, как бы заполучить от полиции эти сведения, а тут неожиданно поняла, что они и не нужны вовсе.
– Позвольте! – воскликнул адвокат. – Эти сведения полиция не разглашает… То есть время смерти пока не разглашают, берегут для суда как козырь. А вот про отпечатки пальцев было сказано, что они уничтожены.
Пришлось отрицательно покачать головой.
– Ну, если быть точным, – сказала я, – то по этому поводу было сказано, что преступник постарался уничтожить отпечатки и протер рукоять ножа. Заметьте, не уничтожил, а постарался уничтожить! Учитывая, что старший инспектор Мортон сам говорил, что требует от газетчиков буквального изложения его слов, напрашивается определенный вывод.
– Оп-па-па! То есть вы полагаете, что названные вами факты могут противоречить гипотезе обвинения?
– Иначе их давно бы обнародовали. Тогда все вопросы были бы сняты окончательно!
– Неожиданно, но вы подарили мне хоть какой-то шанс. Теперь мне кажется, что вы и моего клиента сумеете разговорить.
– А вы сомневались?
– Увидите его, поймете причину моих сомнений. Кстати, вас не слишком расстраивает то, что встреча будет в полиции, а не в тюрьме?
– Не слишком. Хотя было бы забавно посмотреть английскую тюрьму, но ведь к делу это отношения не имеет.
– Ох! Ладно, впервые встречаю молодую особу, испытывающую любопытство к такому предмету, как тюрьма, но к делу это и впрямь не имеет никакого отношения. Забыл вас предупредить, что мне еще только предстоит уговорить нашего подопечного на встречу с вами. Без его согласия вам не удастся даже поздороваться, не говоря уже о расспросах.
– Ну это ты прекрасно умеешь делать, – вставил слово Джон Фрейзер.
– Что?
– Говорить о девушках, так что уговоришь.
26
Встреча с обвиняемым по делу о хищении ожерелья графа Никитина – этот факт был признан жюри присяжных в суде первой инстанции – происходила, как уже было сказано, не в тюрьме, а в обычном полицейском участке, очень похожем на тот, где мы побывали из-за нелепого ареста Петиного отца. Да и кабинет был с виду вполне обычным, похожим на кабинет в любом учреждении, разве что на окне была прочная решетка, в двери имелось крохотное оконце, а у входа дежурили два здоровенных констебля. Видимо, сотрудник дивизиона, которому было поручено все организовать, посчитал нелишним подстраховаться от случайностей.