Ожерелье смерти

Бабкин Борис Николаевич

— Дороги под контролем солдат. Мы проверили все ближайшие населенные пункты. Нет их нигде.

— Товарищ прокурор, — обратился к штатскому подполковник МВД, — прошло почти четверо суток. Учитывая особую опасность обоих, я считаю необходимым объявление всесоюзного розыска.

Заметив насмешливую улыбку прокурора, он удивленно вскинул брови:

— Я сказал что-нибудь смешное?

— Подполковник Коровин просто запамятовал, что Союза больше нет, — правильно понял улыбку штатского капитан и добавил: — Куда же они могли деться?

— Кто из них ранен? — спросил подполковника прокурор. Тот с сожалением вздохнул и виновато

пожал плечами. — Вы начальник режимной части, — голос прокурора построжал. — Неужели не было никаких сведений о готовящемся побеге?

— В том-то и дело, что нет! — зло отозвался тот. — Псих по прибытии в колонию был поставлен на учет как склонный к побегу. Но никакими данными о готовящемся побеге мы не располагали. Стукачи из числа осужденных ни разу не заикнулись об этом. И вообще! — Он вдруг грубо выругался. — Побег Дубова — полная неожиданность для всех. У него срока всего шесть лет. Половину он уже отсидел. Нарушитель, конечно, злостный. Игра в карты, неподчинение представителям администрации, избиение вставших на путь исправления. Но чтобы побег, да еще с убийством?! — Коровин в немом изумлении покачал головой. — От Смирнова, если быть откровенным, я ожидал чего-то крупного. И хотел, чтобы его снова отправили на тюремный режим. Но он не давал ни малейшего повода. Писал в Верховный суд о своей невиновности, и знаете… — смущенно признался он. — Я, ознакомившись с его делом, считаю, что Псих действительно невиновен. Он профессиональный преступник. И вдруг, убив ювелира, его жену и их телохранителя, напивается пьяным и засыпает рядом с трупами.

— Его вина доказана судом, — строго заметил прокурор. — И не к лицу начальнику режимной части колонии брать под сомнение приговор.

— Почему же тогда ему заменили расстрел? — спросил подполковник. — И не на пятнадцать лет тюремного режима, как обычно…

— Хватит! — гневно крикнул прокурор. — Если бы не начали играть в демократию, он был бы расстрелян. И не было бы убитого солдата, искалеченного прапорщика и изуродованного шофера! И именно вам за все это предстоит держать ответ перед комиссией ГУИТУ!

Коровин, возмущенно вскинув голову, открыл рот.

— Да, да! — жестко продолжал прокурор. — Почему при погрузке машины отсутствовали солдаты? Как на «КамАЗе» оказались мешки с песком? Почему преступники до сих пор не найдены? Побег совершен во время ливня, и именно поэтому им удалось уйти. Но все говорит о том, что они тщательно готовились к преступлению. А ни оперчасть, ни ваша прославленная режимная часть, несмотря на широкую сеть стукачей, об этом не знали! — Прокурор повысил голос. — А ваши слова о якобы несправедливом приговоре Смирнову, — он презрительно фыркнул, — невольно наводят на определенные размышления…

— Что? — яростно взревел подполковник. — Ты чего базаришь?! — Бросившись вперед, он схватил отшатнувшегося прокурора за плечи.

Капитан и милиционер бросились к ним и с трудом оттеснили разъяренного Коровина.

— Вы за это ответите, — дрожащими руками поправляя пиджак, тонко пропищал прокурор.

— Да иди ты! — рявкнул подполковник и размашисто зашагал вдоль бетонного забора с козырьком из колючей проволоки.

— Издергался он, — опустив голову, сказал капитан. — Да и каково выслушивать от вас чуть ли не обвинения в пособничестве побегу? — Он обжег прокурора тяжелым, злым взглядом.

— Постарайся понять, — смущенно начал тот. —

Я ничего подобного не имел в виду. Но он заявил, что Смирнов осужден несправедливо.

* * *

Открыв дверь, Татьяна с улыбкой подставила щеку для поцелуя. Коротко ткнувшись в нее губами, Фомин быстро прошел в квартиру. Закрывая дверь, она с удивлением посмотрела ему вслед. Хмурый майор, разувшись, вошел в комнату.

— Папа пришел! — весело закричала русоволосая девочка. Раскинув руки, она бросилась к нему. Подхватив ее, отец осторожно прижал девочку к груди. Она обняла его за шею и что-то зашептала на ухо. Увидев, что муж продолжает хмуриться, Таня осторожно взяла дочь на руки и унесла в комнату. Войдя на кухню, майор с силой рванул отвороты рубашки. Треснула материя. По полу сухо защелкали оторванные пуговицы. Он открыл окно, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Женщина, прислонившись к косяку, молча смотрела на него. В несколько глубоких, жадных затяжек выкурив сигарету, Фомин выбросил окурок.

— Саша, — негромко спросила Таня, — что с тобой?

— Вам со Светой надо уехать на несколько дней, — глухо сказал он.

— Почему? — В глазах женщины вспыхнула тревога.

— Псих бежал, — выдохнул майор.

Заглушая испуганный вскрик, женщина прижала руки к губам.

— Сегодня пришла ориентировка. Подробностей пока нет, но, — он резко повернулся, — убит часовой, искалечен прапорщик. Псих на свободе, и у него автомат.

— Но ты же пытался… — взволнованно начала женщина.

— Он знает одно, — прервал ее Александр. — Взял его я! А ты вела его дело. И его приговорили к расстрелу. А убийство солдата говорит о том, что он в ярости и будет искать виновных. Именно поэтому тебе со Светой надо уехать.

— Но ведь он знает, — воскликнула женщина, — что меня отстранили от дела! Я не была согласна…

— Тебя отстранили не из-за этого, — хмуро возразил Александр.

Отступив на шаг, она горько улыбнулась:

— Но ты же сам говорил, что не веришь в…

— И никогда не верил! — горячо ответил Фомин. — Но все эти четыре года мне постоянно напоминают о Лютом. Я уже несколько раз подавал рапорт об уходе. Но меня убеждал Задворский, что это будет как бы подтверждением… — не договорив, он опустил голову.

— Почему же ты мне раньше не говорил?

Майор вскинул голову, и Таня увидела в них невысказанную боль.

— Ты и сам веришь в это, — закрыв лицо руками, она быстро вышла из кухни.

— Вместе с Психом бежал Лютый, — догнал ее голос мужа. — И никто не знает, почему!

— Так вот почему ты хочешь, чтобы мы уехали, — сказала женщина. Вскинув голову, она обернулась и обожгла мужа сердитым взглядом. — Я уеду. Но запомни, Фомин! Ты нас больше не увидишь! Слышишь?! Ни-ког-да! — по слогам, отчетливо проговорила женщина и быстро прошла в другую комнату.

— Ты меня неправильно поняла! — бросился следом Александр. Толкнув дверь и убедившись, что она заперта изнутри, умоляюще проговорил: — Таня, открой, пожалуйста. Ты не так все поняла. Слышишь! Дело не только в этом. Понимаешь… — он замолчал. Затем внезапно закричал: — Я не могу рисковать вами! Мне дали показания против Задворского!

Щелкнул отпираемый замок. Дверь открылась. Побледневшая женщина смотрела на мужа.

— Вот поэтому я и прошу вас уехать, — тихо проговорил он.

— Тебе угрожали? — негромко спросила она.