Ожидания Бена Уикса
Шрифт:
Такое продолжительное лидерство имело два объяснения. Одним из них был сам Мэнли Прайс, который постоянно повторял те лозунги, что ныне, вышитые на фетровых баннерах, висели в вестибюле школы: «Возможно, кто-то нас и обыграет, но победу им придется вырвать кровью!» и «В игре выкладывайся на все сто!».
Даже перевалив за пятьдесят, Прайс вместе со своими ребятами частенько бегал на короткие дистанции. Он умел четко объяснить механику тех или иных ударов, но никогда не давил на подопечного, умея остановиться, когда игрок терял уверенность в себе. Был он вдовцом и, по слухам, полуночным алкоголиком, и это придавало ему некое трагическое величие, что давало
Вторым объяснением долгой череды побед явилась система подогрева под кортами Сент-Джеймса. С сороковых годов она была любимым детищем Эда Понятовски, главного техника-ремонтника школы, который осуществил там столько промежуточных переделок и держал в голове такое множество сиюминутных поправок, что, когда он умер в 1976 году, отопительный котел быстро вышел из-под контроля. Заведующий спортом выделил средства, чтобы его заменить, однако Прайс убедил его оставить все как было и вместо этого стал учить ребят играть в сложившихся условиях.
Восемьдесят процентов времени система отопления почти что не работала, и на кортах Сент-Джеймса было едва ли не так же холодно, как на улице. Мячи для сквоша, будучи холодными, отскакивают гораздо хуже, и хотя согреваются они главным образом от ударов, все же именно царящая на корте температура определяет темп игры. На холодном корте движение мяча замедляется, и потому намного проще выиграть посредством дроп-шотов [13] и труднее – с применением силы. Ребята из команды Сент-Джеймса играли у себя в длинных тренировочных костюмах и шерстяных свитерах, они научились буквально соскребать с пола каждый мяч, брать каждый отскок из дальних углов и загонять мяч в глубину корта, ударяя его высоко о переднюю стенку.
13
Дроп-шот, или дроп, – укороченный удар о переднюю стенку, который делается как можно ниже к линии аута. Прим. пер.
Впрочем, когда отопительная система внезапно пробуждалась и воздух над радиаторами начинал дрожать, игроки посылали свои мячи свечой так высоко над головами, что их почти невозможно было брать. Когда на корте жарко, мяч отскакивает все выше и выше, и сделать в завершение резаный укороченный бросок, так называемый «килл», становится все труднее. Игроки Сент-Джеймса учились бегать, бегать и бегать по корту, учились быть терпеливыми и не пытаться форсировать момент, делать надежные и выверенные подачи, а не напористые и случайные, когда наугад прорываются к победе. Они учились точными ударами укладывать мяч в «ник» – в самый стык стены и пола, – чтобы посылаемые ими «дропы» не отскакивали слишком высоко. Они учились аккуратно запускать свечу над головой соперника, чтобы дать мячу «затухнуть» в заднем углу корта.
Со временем обитавшую под кортом непредсказуемую печь все стали называть Драконом. Благодаря своему Дракону команда школы Сент-Джеймса могла играть абсолютно где угодно, однако их соперникам почти что никогда не удавалось выиграть в условиях сент-джеймсского корта.
А еще Прайс обещал пятьсот долларов любому из своих сквошистов, кто сумеет обойти самого медленного из участников
Успех порождает успех, и за команду из Сент-Джеймса захотели играть лучшие сквошисты с Бруклинских холмов из Филадельфии. Прайс отбирал себе игроков таким способом, который другим тренерам казался безжалостным и даже, пожалуй, пафосным. В конце концов, считали они, это был всего лишь школьный сквош!
Мэнли Прайс как будто реял над школьной рутиной, над скучными, сменяющими друг друга уроками и домашними заданиями, являясь чем-то более исконным, более изначальным, хранящим сам бессмертный замысел этой школы, далекие аскетичные начинания Новой Англии. Когда кто-то упоминал о Прайсе, казалось, речь идет скорее о какой-то библиотеке или часовне, нежели о частном лице.
К середине восьмидесятых команда сквошистов стала называть себя «Поток». Перед турнирами ребята любили сгрудиться кучкой и начать скандировать:
– Сухим ты не уйдешь: «Поток» тебя умоет! Сухим ты не уйдешь: «Поток» тебя умоет!..
Когда Бен был еще весьма посредственен в хардбольном сквоше, он всегда надеялся попасть в «Поток», хотя и понимал, что окажется там в самом низу лестницы, а может, даже в разряде новичков. Когда Прайс появлялся на турнирах, ища в свою команду новых игроков, ребята подталкивали друг друга локтями и некоторые из них, ощущая на себе его пристальное внимание, начинали биться заметно хуже.
А потом, когда Тедди уже пятый год учился в Сент-Джеймсе, а Бен как раз поступил в седьмой класс, на корте номер четыре отвалился пласт штукатурки и выбил у игрока из рук ракетку. В одночасье американского образца корты школы Сент-Джеймс из классических перешли в категорию безнадежно устаревших, и тогда отец Бена выступил со своим проектом. Вместе с группой других ветеранов школьной команды по сквошу он пообещал собрать шесть миллионов долларов, чтобы заменить наконец старую отопительную систему и в целом преобразовать объект в широкие, международного типа, корты для софтбольной игры.
И вот когда в 1994 году в Гарвардском университете на «международных» кортах проводились юношеские турниры по сквошу, Мэнли Прайс приехал посмотреть на игру, и, после того как Бен ушел с корта, не спустив ни одного гейма в полуфинале, Прайс подловил его в холле возле кулеров. Бен кивнул ему в знак приветствия и улыбнулся, однако был еще слишком запыхавшимся, чтобы хоть что-нибудь сказать, и порадовался, что у него нет сил, даже чтобы просто начать нервничать. Он наполнил бумажный стаканчик водой и отхлебнул из него немного, а Прайс продолжал стоять возле него со сдержанной и почему-то напряженной улыбкой.
Бен чуть отступил от кулера, чтобы между ними образовалось какое-то защитное пространство. Прайс однозначно хотел ему что-то сообщить, и Бен выжидающе взглянул в изрытое морщинами лицо этого человека, потом посмотрел на его пшеничного цвета свитер с дырочками по каймам и на правом рукаве, на его стоящие торчком волосы, похожие на обрезанную кисточку кукурузного початка.
Наконец Прайс сложил два пальца и уткнул их Бену в грудь.
– Ты! – изрек он.
Бен сделал вид, будто он еще слишком тяжело дышит, чтобы говорить. Он просто улыбнулся, будто услышал какую-то веселую шутку, и еще раз отхлебнул из стаканчика.