Ожиданиям вопреки
Шрифт:
– Нет. Прости… - Алия поймала руку супруга и ласково провела по ней пальцами. Халиф удивленно застыл, на мгновенье в его глазах проскользнуло что-то до сей поры невиданное, но тут же скрылось. Удивление? Восторг? Радость? Алия так и не поняла.
– Я прощаю. Давно простил и никогда не злился на тебя.
– Почему? – Халиф опустил руку, но так и не выпустил чужих пальцев.
– Потому что ты особенная. Потому что я люблю тебя всем сердцем. Потому что так было с момента, как
– Разве я заслуживаю такого отношения?
– Поверь, ты заслуживаешь дальше большего. И что бы не происходило у тебя с другими людьми, с твоими родственниками или друзьями, ты должна знать, что любви одного человека ты точно никогда не лишишься. Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе, чтобы ты ни сказала и ни сделала.
Глава 11
Алия долго не хотела брать трубку, но телефон разрывался вот уже десять минут к ряду. На часах было три дня, и Эдвардс понятия не имела, откуда у любимого родителя столько времени, чтобы тратить его на свою дочь.
Вчерашний вечер отпечатался ярким пятном и теперь казалось, что воспоминания о нем никогда не притупятся. Благо, ненавистный ранее супруг вовремя оказался рядом, успокоил, утешил, согрел. Алия до сих пор не понимала, почему именно и каким образом, но точно была уверена, что между ней и Халифом что-то изменилось. Причем раз и навсегда.
С утра она его не видела, правда, когда засыпала, он был рядом. А на следующий день, наверное, он унесся по делам, как всегда и бывало.
Самой Алии идти больше было некуда. С практики она ушла, работы у нее не было, а встречаться с кем-то из знакомых совершенно не хотелось. Было страшно помыслить, какого они были мнения о ней, если даже родной отец считал ее пустоголовой дурой.
Когда в гостиной появился Джонатан, глава их охраны, Алия нахмурилась. С учетом того, что телефон замолк полчаса тому назад, скорее всего, люди Цимерманна не пропускали ее отца.
– Вы уверены, фрау Цимерманн? – Джонатан важно на нее взглянул.
– Фрау?
– Простите, миссис, старая привычка, - Алия кивнула. Муж окружал себя соотечественниками, это она поняла из его постоянных разговоров на немецком. На мгновенье стало стыдно, что он, Халиф, не имевший диплома хотя бы какого-нибудь жалкого общественного колледжа, свободно владел четырьмя языками, в то время как сама Эдвардс говорила только на английском. В далеком детстве Алисия пыталась научить детей родному чешскому, который она, в свою очередь, усвоила от бабушки - первой американки по их линии, но Алия всегда отмахивалась, поговаривая, что он ей совершенно не нужен. Теперь было как-то не по себе.
– Да, Джонатан, пропусти его, - Алия кивнула, подтверждая собственные слова. Надо же, как Дэвид расщедрился на время, не поленился даже приехать к ним домой.
– Алия! – отец возмущенно позвал ее по имя прямо с порога, стоило только входной двери за ним закрыться. – Что
– Зачем ты приехал? – младшая Эдвардс пропустила все вопросы родителя мимо ушей. Она стояла посередине гостиной, скрестив руки на груди, и весь ее вид говорил о том, что сейчас из этого разговора ничего хорошего не получится.
– Что значит, зачем? – Дэвид сделал шаг к дочери, но та выставила руку перед собой, словно предупреждая, что бы он не подходил дальше. Буквально за считанные часы между ними успела вырасти огромная стена. – Алия, я все-таки твой отец, ты не можешь со мной так…
– А как с тобой должна поступать твоя неблагодарная, пустоголовая дочь?
– Алия…
– Я знала про грант, - Дэвид на мгновенье растерялся, удивление промелькнуло в серых глазах. – Мне Халиф рассказал…
– Этот твой Халиф…
– Я только не понимаю, зачем? – Алия перебила отца и неожиданно для самой себя, начала ходить из стороны в сторону. Это казалось дурным сном. Ее отец, кричавший, что она ничего не стоит, что он хотел бы иметь другую дочь – это было кошмаром. И если вчера она не могла ему ничего ответить от шока, то сегодня ей определенно было, что сказать. – Ты ведь знал, ты взрослый человек, ты понимал, что это не моя стезя, но продолжал поддерживать, толкать по неправильному пути. Ты же видел, что из меня не выйдет того, что ты хочешь увидеть, тогда зачем? – последнее Алия прокричала с надрывом, едва сдерживая слезы.
– Я хотел, чтобы моя дочь наследовала мое дело, разве в этом есть что-то новое? – Дэвид развел руками в стороны. Он искренне сожалел о своих вчерашних словах, хотел помериться со своей маленькой тыковкой, но Алия встретила его буквально с «огнем и мечом».
– Единственное, что тебе удалось – это убедить меня в том, что я недостаточно хороша! Что не стою ничего сама по себе!
– Послушай сюда, тыковка, - Алия только закусила губу, чтобы окончательно не разрыдаться. Отец называл ее так с самого детства, но сейчас это казалось ненастоящим. Не было того идеала, в который она верила с малых лет. – Я знаю, что вчера погорячился и наговорил тебе кучу ужасных вещей, но это не значит, что я так думаю на самом деле, - Дэвид ближе подошел к дочери. – Дела у меня сейчас идут не лучшим образом, и я надеялся, что ты станешь моей опорой…
– Что значит, не лучшим образом?
– Это значит, что конкуренция сейчас выросла, акции падают в цене, это происходит постепенно, но рано или поздно может обернуться плачевно, я просто стараюсь быть на плаву…я надеялся, что ты поможешь мне…
– Причем тут это? – Алия впервые слышала, что у отца дела идут не очень. Она не замечала, чтобы он ограничивал их с Алексом траты, ничто на это даже не намекало, скорее, наоборот. На прошлый новый год родитель сделал детям щедрые подарки – каждому по загородному коттеджу. Разве так себя вели люди, у которых намечались проблемы с деньгами?