Ожившая весна
Шрифт:
Я на заднем сиденье машины. Моей машины. Как раз возле той его части, на которой…Она залита кровью. Все здесь залито кровью, все пропиталось ею. Мой крик вынуждает того, кто за рулем остановиться. Он вылезает из машины и вытаскивает наружу меня. От хлесткой пощечины моя голова дергается, скулу простреливает болью, а из глаз брызгают слезы.
– Слушай сюда, дура, - держа за предплечья, незнакомец поднимает меня на носочки, приближая к своему смуглому лицу – суровому, будто вытесанному из камня. Из-под густых бровей страшно блестят темно-карие, практически черные, глаза. На левой скуле небольшой, но глубокий шрам. Ноздри явно когда-то сломанного, судя по костному мозолю на переносице, носа зло раздуваются
– Мне плевать, - всхлипнула я. И снова разрыдалась.
– Как скажешь, - и отпустил. Отступил на шаг, а все равно казалось, что его высокая и широкоплечая фигура горой нависает надо мной. На вид мужчине слегка за тридцать. Коротко стриженные черные волосы – на макушке чуть длиннее, чем по бокам - очень ему шли. Темно-зеленый реглан подчеркивал тугие шары мышц предплечий, широкую, развитую грудную клетку и кубики пресса. За поясом синих джинсов спереди были пистолет и нож в ножнах.
Незнакомец тем временем вернулся в машину и лихо тронулся с места. Я бездумно смотрела, как мой автомобиль удаляется, сверкая на солнце. Но, когда серебристый внедорожник стал все больше походить на игрушечный – из тех, в которых катают малышей в парках, в моем затуманенном болью потери мозгу возникла мысль, что тот страшный человек был моим единственным шансом выжить. И что этот шанс мне нужен. Что вопреки всему я не готова умирать. Меня охватил страх. Первобытный ужас дикого животного, попавшего в смертельную ловушку. Я побежала вперед по притихшей пригородной улице вслед за исчезнувшей за поворотом машиной, остатками разума понимая всю бессмысленность этого. Внезапно я услышала визг шин, и рядом материализовалась моя «инфинити». Водительское окно медленно опустилось, открывая мне насмешливую улыбку темноволосого незнакомца.
– А я уж решил, что мы зря тебя спасли, - в низком голосе мужчины звучала насмешка. Он жестом пригласил меня в машину.
Я забралась внутрь, пристегнула ремень и покосилась на мужчину. Он довольно быстро разогнался и сосредоточил все внимание на дороге. Я последовала его примеру, но взгляд все равно снова и снова падал в зеркало заднего вида, в котором отражалось залитое кровью сиденье. От этого щипало в заложенном носу, подступали слезы, и я отворачивалась к окну, чтоб их скрыть. Ведь знала: еще одна истерика - и он уедет. А тогда я погибну. Умру так же страшно, как Снежана, как Карина, а потом обернусь жутким куском жаждущего плоти мяса и буду бродить по улицам, убивая людей.
Мой папа воевал в Афганистане. Был серьезно ранен, но сумел выжить и вернуться к маме. О тех годах говорил мало – не хотел расстраивать маму, да и самому, как и любому участнику этой жуткой войны, было больно о ней вспоминать. Но во времена, когда войны представлялись мне лишь красивыми сагами о героических битвах и сражениях, я подпитывала свою гордость за отца, прося истории «о том, как ты воевал». А он, рассказывая, часто повторял: главное, чему научился - это никогда не сдаваться. И просил, требовал от меня пообещать: что бы ни случилось - моя голова всегда будет высоко поднята, плечи расправлены, и я буду двигаться вперед. Я обещала. И выполнила обещание, когда внезапно потеряла их обоих два года назад в аварии. Я тогда только познакомилась с Антоном – он и Снежана привезли мне на прием щенка. Лаки…. Где ж он сейчас?
Мы догнали и обогнали черную, видавшую виды «девятку», весь багажник которой был забит всяком скарбом. Мой незнакомец мигнул «аварийкой» водителю, а потом подрезал и обогнал, будто они соревновались в скорости.
Двигаясь друг за другом, мы через какое-то время покинули асфальтированную дорогу и выехали на проселочную, ведущую в лес. Тот становился
Впереди показался охотничий дом. Довольно большой, построенный из срубов с шиферной крышей. Мы припарковались, и мне не оставалось ничего другого, как выйти следом за водителем. А из домика с оружием наперевес высыпали трое – двое мужчин и женщина.
– О, я смотрю вы удачно смотались, - хриплым, будто сорванным, голосом бросил один из мужчин. Лет сорока-сорока пяти, он был лишь немного выше среднего роста, но довольно крупного телосложения, какое бывает у тех, кто был качком в молодости, а потом забросил тренировки. Почти полностью седые волосы аккуратно пострижены, а простое лицо – из тех, которые нужно постараться, чтоб запомнить, было чисто выбритым. Одет в темно серые штаны и такую же куртку. Светлые глаза бегло скользнув по машине, липко, противно и медленно прошлись по мне, заставляя похолодеть.
– Седой, девка моя.
– А-а, первым присвоил. Ну, правило есть правило, Палач, - но взгляда не отвел, - занесите харчи в хату. Жрать охота. Жид, давай-ка наверх.
Тот, кого он назвал «Жид», послушно исчез в доме. Девушка зашла следом. А мой спутник и водитель «девятки» засуетились у багажника.
– Внутрь иди – что стала? – сказал Седой, - Холодно.
– Все в порядке…
– Иди давай, - скомандовал мой спаситель. Хотя, спаситель ли? Можно ли так назвать его и, особенно этих? Можно ли считать сохраненную мне жизнь спасением?
Бандитские прозвища и манера держаться, разномастное оружие и умение им пользоваться. Кто они – эти мужчины, с которыми я оказалась в лесу, и что меня рядом с ними ждет?
Возможно что-то хуже смерти, которой один из них помог мне избежать.
Глава 6
В доме было три комнатки и маленькая кухня с самой настоящей печкой. Такую я видела только у бабушки в деревне вечность назад. Возле грубо сколоченного деревянного стола стояли четыре табуретки. Упаковки с привезенными продуктами были свалены прямо на полу, и убирать их в шкафчики, которые здесь имелись, никто не собирался.
Мне предложили поесть, но я отказалась. Во-первых, кусок не лез в горло, а во-вторых был намек на то, что сидеть мне придется на коленях у этого Палача. Под предлогом желания смыть с себя пыль и кровь, я улизнула, прихватив фонарик, в так же имевшуюся здесь баню.
Заперлась, если хлипкую задвижку на двери можно считать замком. Топить, конечно, никто не стал, да я и не думала раздеваться и купаться. Потому быстренько вымыла руки и несколько раз умылась холодной водой из ведра. Ею же попыталась хоть как-то оттереть пятна с куртки и джинсов. От всех этих манипуляций стало еще холоднее. Меня и так трясло на нервах, теперь же зуб на зуб не попадал.
Нужно было возвращаться. К чему мерзнуть, если это все равно ничего не изменит. От мыслей, о чем именно речь, начинало тошнить. Мне что придется с каждым из них? Или только с этим Палачом, ведь Седой там что-то говорил об этом. Даже если и так… О, боже.
Я не могу. Не смогу! Я ведь никогда не спала с мужчинами, с которыми встречалась, ни на первом, ни даже на пятом свидании. И было этих мужчин всего-то четверо за всю мою взрослую жизнь. А теперь…
Может сбежать? Вон она, моя машина – только дом обойти. Вот только ключи в доме. А без машины куда я пойду. И даже с ней, как долго я смогу продержаться? Хотя, должен же был остаться хоть кто-то из властей. Полиция хотя бы, военные! Но даже если нет, я все равно не останусь здесь и не буду… Не буду и все.