Ожог от зеркала
Шрифт:
Оба восточных человека были в куртках из звериных шкур, богато расшитых бисером. Присмотревшись к их лицам и хищному рисунку вышивки, можно было понять, что это очень далёкие гости.
Перед монахами стояли ацтеки.
Один из них был много старше другого, но внешне это почти не проявлялось. Более глубокие морщины на обветренном, медном лице и совершенно чёрные, не знающие сострадания глаза. Он вытянул руку, на которой сверкнули цветные пятна браслетов, и ближайший к нему монах схватился за горло. Глаза его остекленели, пальцы судорожно рванули собственную плоть, и бездыханное
Пожилой ацтек опустился в снег, разминая грудь ослабевшими пальцами. Молодой воин не спеша обошёл тела, подбирая томагавки. На поясе у него висело ещё несколько точно таких же. Снимая браслет, он отсёк монаху руку, для чего потребовался только один удар серповидной части. Окровавленная кисть полетела в снег. С трудом разъединив браслет и наручное кольцо-защёлку, воин подошёл к старшему ацтеку и с поклоном протянул артефакт. Тот принял трофей и тут же надел его на руку.
Теперь там было шесть браслетов.
Где-то очень далеко завыли волки. Шёл снег.
Часть третья
Радуга
Глава 1
– Я нехорошо взял браслет... – Зенон смотрел на огонь, длинной палкой переворачивая головешки. Рядом сидели Тарас и Никита. – С кровью взял, с кражей... Так нельзя было.
– Я второй в башне тоже с кровью взял, – сказал Тарас.
Монах с завистью покачал головой.
– Ты везучий, хоть и не понимаешь ничего... Ты в башню за сестрой пришел, не за браслетом.
– И что, это имеет значение?
– С ними всё имеет значение. Как с живым существом, каждая мелочь. – Зенон чуть приподнял рукав и посмотрел на переливы огня на запястье. Это действительно было очень красиво. Тарас чувствовал, как греются рядом странные, кристаллические живые существа. С некоторых пор он начал «слышать» и амулет Зенона тоже.
– А второй и третий тебе вообще передали добровольно, – продолжил монах. – Этого не бывает почти никогда.
– Почему ты нам это говоришь?
– Потому что мы расстанемся. Вы пойдёте на лодках, а у нас другой путь.
Тарас посмотрел прямо в глаза монаху.
– Ты боишься, что вас не выпустят с камнями?
Тот отвел глаза.
– И это тоже. Вы чувствуете ложь, так что лучше рассказать...
– Ты не лжешь. Но ты не договариваешь.
Монах долго мешал веточкой угли.
– Все мы не договариваем, школяр, – наконец сказал он. – Здесь связи тоненькие, в ниточку, здесь аккуратность нужна, иголочка, пинцет... А у тебя колун. И ты лезешь всё решать, как с топором к ювелиру. – Зенон был хмур и очень серьезен. – И машешь, и дальше собираешься махать, только хочешь выяснить, «как правильно». – Он бросил в костер пригоршню сухой хвои. Огонь вспыхнул, осветив непроницаемое лицо Тараса. – Никак не правильно, понимаешь? Правильно, если ты отложишь до поры свой топор.
Они долго молчали, глядя на угасающий огонь, затем на угли и, потом уже, на сизые змейки, побежавшие по углям. Наконец Тарас подбросил в почти погасший костер хвороста и разлепил губы.
– Я иначе не могу. Не умею.
– Когда ты собираешься уходить? – спросил молчавший доселе Никита.
– Ещё не знаю, – сказал монах. Теперь он говорил более откровенно, как будто главное уже было сказано. – Меня словно что-то торопит, уводит от вас в сторону... Как будто давит.
– А дружков своих не боишься? – спросил Никита.
– Я плохо взял браслет, – тоскливо повторил Зенон. – И сейчас еле держу. Я ж и руку потерял уже после, на рыцарей вышел...
– Ты не рассказывал.
– Да нечего рассказывать... Не в этом дело. Не отводит он от меня беды, наоборот. – Монах полез за пазуху и вытащил оттуда фиал, бутылочку, в которой что-то мерцало. Сделав крохотный глоток – по сути, только смочив губы, – Зенон оживился. Школярам он своё зелье не предложил, но это было нормально среди магов. Индивидуальные смеси по кругу пускать не стоило.
– А к нам вы почему пришли? – снова спросил Никита.
– Выходить легче. За мной ведь тоже охота, – просто объяснил Зенон. – И потом... – Он замялся.
– Ну-ну, – подбодрил его Тарас. – Договаривай.
– Шаман своего почувствовал. Есть в тебе некромантское, Тарас. И вообще чернота.
На этот раз надолго замолчал Тарас. В словах Зенона было много правды. Опешивший Никита крутил круглой головой.
– Колечко ведь тоже с умыслом подарено, под заклятие. Оно в тебе прямо звенит, слышно, кто понимает. Недавно, видно, получил. Ещё не улеглось.
– В гробу я видел такие подарки, – не сдержавшись, выругался Тарас.
– Это ты зря. Колечко полезное, как и заклятие. Ты теперь любой труп поднимешь, если осталась плоть.
– Так они же медленные – зомби, – храбро сказал Никита.
– Медленные, – согласился монах. – Но руки как брёвна. Уж если достанет... Мышцы перегорают на каждый удар, нормальный организм так не работает.
– Я уже пробовал, – вдруг сказал Тарас.
– Пробовал? – удивился Никита.
Его цветный кивнул.
– На кладбище. Провёл, почувствовал. Из-под земли полезли. Мерзкое ощущение. Не хочу.
– Ну уж... – Монах пожал плечами. – Зато с колечком это легче исполняется. А шамана я знаю давно, он не слишком силён, но на многое способен, – сменил тему монах. Щеки его запятнал лихорадочный румянец. – Меня-то он не тронет. Но будет идти рядом и ждать случая. – Он снова пригубил из своей бутылочки. – Тут иначе нельзя, с камнями через трупы невозможно. Мы же вместе планировали, как вот этот добыть... Через одного монашка, которого в деревне... – Зенон не договорил, но Тарас понял, что могло случиться в деревне людоедов.