Ожог от зеркала
Шрифт:
Уля, сидевшая на крылечке со спицами, смотрела, как бреется Никита. Тот ежедневно снимал щетину острейшим ножом, и ей очень нравилось наблюдать за этим ритуалом.
Три петли... накид...
Движения Никиты были аккуратны. Клочья грязной мыльной пены стряхивались в небольшой тазик. Мускулистое тело парня отвлекло Улю от вязания, она засмотрелась, чувствуя, как по спине катится волна тёплого розового шёлка. Солнечные лучи пробивались над кронами примыкавших к постоялому двору деревьев.
Уля вспомнила про посуду. Тарас
Тут перекаливать или в печи, или на солнце. Уля разложила заготовленную посуду на столе так, чтобы ветерок проходил как должно. Утро было вполне подходящим.
И вернулась к вязанию.
Три петли... накид...
Гладко выбритый Никита провёл по коже горячим полотенцем, улыбнулся – Уля улыбнулась в ответ – и ушёл проверять цветные «калейдоскопы». Два военных сундучка, забранных из башни. Что в них было, Уля не интересовалась. Там перекатывались какие-то смешные колобки, но она предполагала, что применение этой магии вряд ли будет забавным.
Человек – как костер в степи. Она раньше этого не понимала. Как бы ни был горяч, самому холодно. Вокруг пустота. А сходятся двое – и греют друг друга. Или один погружается в другого – обоим становится тепло.
Три петли... накид...
Вот с Никитой было тепло. И дома так хорошо не было, как с этим странным, похожим на увальня-медведя парнем. Старается не обидеть. Старается понравиться. Её смешили его шутки, ей нравились его движения, она плыла от его запаха... И даже рыжая ей не мешала, пусть погреется. Всё равно Уля знала, чей на самом деле Никита, и это знание давало ей столько уверенности и сил...
Три петли... накид... три петли...
– Нет, ну надо ж так с утра нажраться!
Уля оглянулась. Бредень волок совершенно упитого разбойничка, отчитывая бесчувственное тело. Рядом топтался Укроп.
– Главное ж, его очередь коней смотреть... А он лыка не вяжет.
– И когда успел? – покачал головой Бредень. – Думают, раз в лодки посадили, так всё, дальше катать будут?
– Разотри ему уши, – посоветовал Укроп.
– Вот теперь десять серебрух вычтут, – посетовал Бредень. – Пару овец купить можно, дурень. А ты бутылку.
– Ау-мм... – прояснил свою позицию любитель спиртного.
– Ты думаешь, вот так тебя и повезут, если водочку жрать будешь? Ты, как один останешься, хоть залейся, а пока мы вместе – извини. Пьянь – она из леса сразу на тот свет попадает. Или на арену.
– Угу-мм... – видимо, раскаялся забулдыга.
– Всю ночь, видать, жрал. Один, что ли?
– А вот поищи второго, – посоветовал Бредень. – А то Хвощ найдёт, так и кишки выпустит.
– Не, кишки не выпустит, – не очень уверенно сказал Укроп. – Договорились же, десять серебрух.
– Ты его лучше поищи. – Бредень усадил пьяного на лавку и сбрызнул холодной водой. Тот открыл глаза, в которых не было ни грана разума.
– Чего жрал-то? – поинтересовался Бредень.
– А углан... Ну, малец по-вашему, несколько бутылок давеча припёр, – заложил Укроп. – Они их онучами обмотали.
– Договаривались же не покупать.
– Так Муха и не покупал, – усмехнулся Укроп. – Он их спер. По старой памяти.
– И что теперь?
– Да Муха ни при чём. Это наши козлы наехали на пацана, ты теперь весь в браслетах, проставляйся. Я только не думал, что так нажрутся.
– Ну, пока только один нажрался, – сказал Бредень.
– Где-то должны быть ещё, – философски заметил Укроп. – Не один же он квасил.
Проштрафившихся оказалось трое. Все они хлебали одну и ту же бурду, что сварили местные продавцы дымки. Все упились в дребадан. И каждому персонально Хвощ в итоге объяснил, что десять ногтей серебром – это им последний раз такое счастье. Потому как следующие десять ногтей он срежет лично. Вместе с Борей. А с пальцами или без, ещё подумает. А кому не нравится – пинком под зад. Иди хвастайся серебром перед местными. Или татарами.
Дисциплина восстановилась.
Вокруг начинались казачьи земли. Официального закона здесь было не слишком много, порядки приближались к лесной вольнице. Белёсые волны зимнего моря накатывали на усыпанный галькой пляж.
Чтобы не оставлять следов – лодки были слишком приметны, – решили пройти через Крымское ханство. Вернее, обогнуть его водой.
Глава 5
– Они где-то на побережье, – сказал Грач.
– А поточнее? – Лизо работал крохотным стило, накладывая на пергамент тонкие линии. Тёмная краска очень походила на кровь. Валч применял в орнаменте кельтские руны.
– Точнее не вижу.
– К сожалению, их четвёртый браслет поменял хозяина. И его взяли более прочно.
– Кто-нибудь из школяров? – спросил Грач.
– Этого не вижу, – сообщил Лизо.
Какое-то время Грач молча наблюдал, как его цветный наносит косые штрихи на полоску телячьей кожи. Заклинание получалось мощным.
– Стало быть, зря ты его отзывал.
– Слабого носителя? Просто что-то помешало.
– Что-то помешало, – эхом отозвался Грач. – У этих школяров неплохая удача. Может, оставить их в покое?
Лизо отрицательно покачал головой. Он отложил пергамент и взял в руки табличку ровного писчего воска. Тем же стило быстро прорисовал три летящие лодки над грубо набросанной поверхностью воды. Примерно так рисуют кораблики дети, только эти были чуть выше ломаных волн. У Грача это художество не вызвало даже тени улыбки. В верхней части таблички сгустились тучи, на центральной лодке появилась смешная фигурка, в которую ударила молния. Несколько знаков на непонятном языке, видимо, обозначили имя.