Ожог от зеркала
Шрифт:
Тут оказалось, что уже вечер и они подъезжают к караван-сараю.
На стоянке школяр подошёл к атаману.
– Слышь, Хвощ... – Тарас был необычно серьёзен. – Надо поговорить.
– Надо, так поговорим, – спокойно ответил Хвощ. Они отошли в сторону.
Тарас долго молчал, не зная, как начать беседу. Хвощ не торопил его. Наконец школяр буркнул:
– Рыбака-то подрезали?
– Понятное дело, – кивнул Хвощ. – Кто хотел остаться, в лодки не прыгал. А туда-сюда бродить незачем.
– А как-то иначе...
– А
Школяр кивнул. Про рыбака он спрашивал больше для проформы. Впрочем, Хвощ отлично чувствовал его настроение.
– Лёньку-то не тронули?
Хвощ улыбнулся. Не осклабился, а именно улыбнулся, что случалось нечасто.
– Лёньку не за что, этот болтать не будет. Да и не дался бы, парнишка с головой. Я бы его к себе определил.
– Ты скажи мне, Хвощ, – решился наконец Тарас. – Нас-то вы так ночью не подрежете?
Школяр смотрел прямо в глаза атаману, и внутри у него, несмотря на ленивый голос, всё напряглось. Никита и Варька издали следили за каждым его движением. Вчерашние приятели вполне могли пустить друг другу кровь. Хвощ прекрасно понял подоплёку вопроса и ответил, нарочито растягивая слова:
– Не боись, кудесник. Незачем. Были, конечно, мысли. И у меня, особливо поначалу. И у Флейты, когда он долю утопил. Но сейчас ни я, ни Шершавый, ни Флейта никого из ваших не тронем. Всё ж таки вы нас из такого дерьма, да на солнышко... – И Хвощ засмеялся, обнажив крепкие зубы. Двух или трёх вверху не хватало. Никогда не замечал, подумал Тарас. Впрочем, Хвощ никогда и не смеялся.
Атаман действительно изменился, причём буквально в последние часы. Возможно, просто расслабился, решив, что в Турции их уже не достанут.
– Отлично, – поверил ему Тарас. То, что разбойник знал о его способности определять ложь, только укрепляло обещание.
– Давай маши своим, пускай не дёргаются. А то наломают дров напоследок.
После этой фразы Тарас на мгновение замешкался, ему почудился то ли подвох, то ли какая-то тень подвоха, но Хвощ был спокоен и, казалось, искренен.
– Да не бойся. Могу даже клинки отстегнуть. – И атаман демонстративно, двумя пальцами, взялся за пояс с ножами.
– Стой! – едва успел остановить его руку Тарас. – Ты думай, за что хватаешься.
На руках у Варьки уже трепетали «крылья дракона». Никита оказался более сдержан, придержав её за плечо. Слышать разговор на таком расстоянии они не могли, но движение Хвоща к ножам разглядели прекрасно. Сообразив, что к чему, Хвощ приподнял ладони и покрутил ими в воздухе, Тарас также сделал успокаивающий жест.
Напряжение спало.
– Тогда давай поговорим, атаман. Я обещание выполнил. Вы целы. Вы в Турции. И даже при деньгах.
– И чё? – дружелюбно спросил Хвощ. – Ты мне Шершавого вытащил, а всё меня боишься. А денег нам хватит и без вашей доли. И Флейту я маленько подкормил.
– Ладно, – окончательно расслабился Тарас. – Куда дальше думаешь? Мы ведь теперь в Стамбул. И нас там могут вычислить валчи.
– Да и хрен с ними, – беззаботно ответил Хвощ. – Чё ты меня всё пугаешь неприятностями? Я всё уж понял давно. У нас и без тебя всякого дерьма было по уши. А с вами, наоборот, устаканилось.
– Но здесь-то...
– Да и здесь будет то же самое. Не, ты не думай, ежели ты чё сильно рисковое затеешь, мы свалим. Или по дороге свалим. Но резать вас не будем. Наоборот, поможем, если чё.
– Тебе что, и турецкие власти не нравятся?
– Да мне никакие власти не нравятся. Над человеком вообще не должно быть власти. Свобода должна быть, и все дела, – доходчиво объяснил свою позицию Хвощ.
– Какая ж свобода у тех бедолаг, что ты по дорогам резал, – без укора спросил Тарас, выясняя нюансы.
– Так и меня когда-нибудь зарежут, – зевнул Хвощ. – А ты чё, думаешь вечно землю-матушку топтать? У каждого своя доля. Живи как умеешь, всего и делов.
– Или не живи, – вспомнил рыбака Тарас.
– А не умеешь, так и не живи. Чего зря небо коптить.
Вечером остановились на постоялом дворе, что здесь именовались караван-сараями. Пушистый, сохранивший детскую манеру удивляться, долго смаковал местный чай, заказывая разные сорта. Почти в каждом из них плавали сушёные фрукты. Остальные дегустировали вина.
Ближе к ночи к Никите подошли Лучник и Шершавый.
– Слышь, Никита, мы теперь вроде как вместе...
Никита кивнул.
– Ты мог бы объяснить, а то я только однажды видел. Вот ведьма ваша... – Шершавый запнулся и поправился, – Варвара, она в три секунды завалила троих. И не слабые были мужики, как я разобрал.
– Ну да, – не стал спорить Никита.
– Меня там не было, тебя не было, оно понятно. Он вот видел. – Шершавый кивнул на Лучника. Тот кивнул. Шрам на щеке распух, несмотря на все наложенные мази. Возможно, клинок Мустафы был смазан какой-нибудь дрянью. – Ещё б чуть-чуть, и стал бы как я. – Шершавый усмехнулся, показав на выбитый глаз. – Видел, а рассказать не может ни хрена. А местные вообще чушь какую-то лопотали.
– Так чего объяснить? Ты же сам всё знаешь.
– Нет. – Шершавый помотал круглой головой. – Рассказывают-то много ерунды, но в основном сказки разные. А тут реально человек умеет. Я вот с мечом хорошо, а с этими штуками может получиться?
– Нет. – Никита помотал головой. – Ничего не выйдет.
Шершавый разочарованно вздохнул. Видно было, что ему очень хочется надеть Варины перчатки.
– А почему? Мы ж теперь...
– Нет, попробовать-то можешь, только ничего не получится. Просто будут ладошки с когтями. Ты струн не почувствуешь.