Ожоги
Шрифт:
– И вот, сегодня…я узнаю, что у него жена и ребенок. – заплетаясь, пыталась завершить свой рассказ девушка. Трезвости в ней не было совсем, просто боль наружу лезла.
– Знаешь, Антонова. Мы давно с тобой знакомы, и честно, я всегда знал, что ты немного с приветом, но ты ведь хорошая. Будь я на твоем месте, подрался бы с его женой, или, что вы там, девушки, обычно в таких случаях делаете? Помню, как познакомился с тобой, маленькой девочкой, двенадцати лет. Помнишь, как ты по случайности забрела в это место в первый раз? Ты потерялась, и искала дорогу домой. Я сначала хотел тебя выгнать, мол, какого черта ребенок забыл здесь? Но потом выслушал и понял, что должен помочь, я же не дерьмо какое-нибудь. Шутками отличалась уже тогда. Потом часто приходила, помнишь? Честно говоря, я хочу извиниться, Лиз. За тот раз с порошком, за ту жестокость. Просто ты была не какой-то там наркозависимой
Вернувшись на свое рабочее место, Женя подозвал к себе друга, попросив того сообщить сержанту Мильковскому, что Антонова в баре, и чтобы к вечеру, Дмитрий ее забрал. А пока пусть спит.
***
Ник же не находил себе места. Подруга ушла еще утром, и ее до сих пор нет, телефон выключен. Она точно с Матвеем, больше ей быть просто негде. Домой она не пойдет, подруг у нее нет, а Дима в патруле, и у него, явно, нет времени на то, чтобы сюсюкаться с Лизой. Но, даже если она с Матвеем, почему выключен телефон? Черт. Черт. Черт. Этот Матвей…ему нельзя доверять. Скользкий тип. На часах уже было десять вечера, а Лизы все не было. Родители вернутся только завтра, и Ник снова один. Разве это правильно, все время оставаться одному? Однако в дверь раздался звонок, и шатен, надеясь на то, что это подруга, побежал открывать. На пороге стоял Дмитрий, держа на руках спящую Антонову, от которой просто за километр несло перегаром. Васильев не понимал, какого черта вообще произошло, и, пропустив сержанта в дом, попросил отнести блондинку в гостиную. Закрыв дверь, шатен попросил Диму остаться, расспросив, как так получилось, что эта «звездочка» напилась.
– Ну, Ник, Лиза рассказывала тебе о парнях с той дискотеки в вашей школе? Короче, она была в баре, которым владеет один из них, напилась, уснула. Парни позвонили мне, я ее забрал. Остальное пусть сама тебе расскажет, а у меня патруль. – блондин собирался было уходить, но Никита остановил его, задаваясь вопросом, почему эти уроды позвонили именно сержанту полиции.
– Стой, Дим, почему они позвонили именно тебе?
– Потому что мир тесен, Никич. Ладно, все, бывай. – похлопав Васильева по плечу, Мильковский ушел, оставив Никиту одного наедине со своими мыслями…ну и спящей Лизой на диване. Парень ничего не понимал, ему не терпелось расспросить подругу, узнать, что вообще случилось, почему она пошла к тем, кто сотворил в прошлом ужасные вещи? Сплошная неизвестность, от которой исходит лишь еще больше вопросов.
Пройдя в гостиную, шатен без сил сел на пол, возле дивана. Слушая мирное сопение, Васильев провел руками по лицу, делая вздох. Повернувшись к подруге лицом, парень внимательно наблюдал за ее спящим лицом, погружаясь в свои мысли.
– После той ночи, я подумал, что теперь смогу понять тебя, что ты открылась мне, и я могу быть уверен в том, что знаю тебя. Но, Лиза, мне кажется, я ошибаюсь…
***
Разговор у супругов так и не шел, несмотря на то, что ребята давно уже были дома, а на улице – сумерки. Алена хотела поговорить с мужем, выяснить, что, черт возьми, не так, раз он идет искать себе свободную девушку, но брюнет был крайне молчалив. Пара сидела на диване, девушка пыталась смотреть телевизор, а Матвей просто смотрел в окно, на огни ночного города, не говоря ни слова.
– Тебя устраивали такие отношения? Врать мне про Леху, тайком встречаясь с ней. Тебя устраивало иногда появляться дома, а остальное время проводить с ней. Даже сейчас, ты ведь думаешь о ней, я права? Думаешь, и на кой черт, мне сдалась эта Алена? Да, я поправилась после родов, да, я изменилась, но я, мать твою, родила. И не себе, а нам, но тебе, все до лампочки, верно?
– Допустим и так. Разве теперь уже важно,
– Я – твоя жена! Естественно, я просто не могла пройти мимо, увидев, что мой муж тусуется с какой-то другой бабой, а ты…еще и смеешь оскорблять меня. ТЫ изменял мне, а я, заметь, не спешу выгонять тебя на улицу, не закидываю сумками с твоими вещами, я пытаюсь поговорить! Но ты…просто жалок! Я собираюсь спать, а если тебе так нравилось ночевать на диване, то и пожалуйста, живи здесь, в этой комнате! – смерив брюнета обиженным взглядом, девушка ушла, оставив парня сидеть одного. Чувствовал ли он себя виноватым? Да, без сомнения, перед обеими девушками он был очень виноват. Но вот перед кем сильнее – решить не мог. Лиза и Алена слишком разные, чтобы взять и решить все так просто, словно щелкнув пальцами.
Все воскресенье супруги игнорировали друг друга, а в понедельник, Вяземский ушел ни свет, ни заря. Девушке было очень больно от его поступков, и когда он ушел, она просто громко расплакалась в подушку, надеясь, что не разбудит дочь. Сил терпеть, более не было.
Матвей заварил эту кашу, но почему же, страдают все, кроме него самого? Он лишь запутался в паутине этой каши, но настоящая жертва вовсе не он.
Антоновой не было в школе, и, план поговорить с ней накрылся. Зато после урока, когда старшеклассники разбрелись по классам, и у физрука было «окно», к нему на огонек заскочил Васильев, буквально впечатав брюнета в стену. Как он и думал, дружок Лизы этого так просто не оставит, и, что же ладно, Матвей вполне готов получить пару ударов по лицу за свою вину.
– Ты гребанный ублюдок. Такое дерьмо, как ты, и правда, нравилось Лизе. Нравишься и до сих пор, но она не достойна такого урода. Ты не достоин такой девушки, как она. Она даже не обижается на тебя, придурок! Слышишь? Она, блять, не обижается! Да ты молиться на нее за это должен, понял? – шатен сжал воротник футболки, смотря Вяземскому прямо в глаза. Никита был зол, очень зол. Он предупреждал этого урода, а он…
– Твоя Лиза, конечно, охуенная девушка, но никто не обязан перед ней на коленях ползать. Она не Богиня, не Принцесса, не единственная вся такая на белом свете, так что, пошел к черту, Васильев. Не лезь в НАШИ с ней отношения. Найди себе другую девушку, добейся ее и живи себе спокойно. Не лезь не в свое дело. – прошипел физрук, готовясь уже пойти на риск и подраться с Ником. Чертов пацан, который как шавка носится за Лизой. Шавка, которая тявкает хорошо. Никита отпустил воротник физрука, отойдя от него подальше. Парень смотрел на него с презрением и отвращением. Поправив на плече рюкзак, Васильев собирался уйти, но брюнет остановил его. – Где она?
– Заболела, но тебя это не касается.
– Я ее учитель, и причина, по которой мадам Антонова пропускает мои уроки – меня касается.
Комментарий к 10.
Извиняюсь за задержку и за то, что глава, возможно, Вас разочарует. Но я очень старалась и буду рада Вашим отзывам)
========== 11. ==========
Комментарий к 11.
Та-а-к, Автор смог вернуться раньше, чем предполагал! :з
Сразу извиняюсь, потому как глава может оказаться провальной. Было много идей на ее счет, но стоило за нее сесть и все, в голове пусто. В общем, я все равно очень постаралась, потратив немало сил и времени. На Ваш суд, Господа.
Домой Никита пришел не в самом лучшем расположении духа. Его трясло после разговора с учителем, хотелось разбить его лицо, чтобы там и живого места не осталось, но Никита понимал, что это невозможно, и более того, может быть привлечено к уголовной ответственности. Ударив кулаком в стену, шатен сжал зубы, но вовремя опомнился, вспомнив, что Лиза спит в соседней комнате. По крайней мере, он надеялся, что она спала. Сняв куртку и повесив ее на крючок, парень прошел в свою комнату тихо и осторожно, а увидев, что подруга спит – вздохнул с облегчением. Пройдя к своему стулу, Васильев сел и, откинув голову назад, прикрыл глаза. Лиза и впрямь заболела, потому что той ночью, когда она спала с Никитой, девушка не захотела надевать футболку, в ней, видите ли, спать было крайне неудобно. Зато лежать в кровати с температурой и разрывающим горло кашлем, это, конечно же, нормально и удобно. Но зато Ник может проводить с Лизой еще больше времени, чем раньше. Больше она его от этого не полюбит, но ему, любое время, что он проводит с ней – уже счастье.