Пациент мафии
Шрифт:
Он с затаенным ужасом посмотрел на змеящуюся к его локтю трубку и вдруг, зажмурившись, решительным движением выдернул из вены тускло поблескивающее жало иглы. Из маленькой ранки струйкой побежала темная густая кровь. Тарасыч испуганно прижал ее пальцем и согнул руку в локте. Тотчас, будто что-то почувствовав, возникла медсестра. Мгновенно оценив ситуацию, она поспешила к его постели.
Быстро убрав потеки крови с его руки, она приложила к ранке ватку, смоченную спиртом, и с упреком сказала:
– Зачем вы это сделали? Вам плохо?
Тарасыч, глядя
– Я в полном порядке! Долго меня здесь будут еще мариновать?
– Это решает врач, – категорически заявила девушка, сердито глядя на упрямого пациента. – Чем вы недовольны?
– Я выписываться хочу! – заявил Тарасыч. – Надоело валяться.
– Да вы только сегодня поступили! – удивленно заметила медсестра. – Рано вам еще выписываться.
– Имею право! – хмуро сказал Тарасыч. – Кто может мне запретить? Я любую расписку дам.
– Ничего не знаю! – отрезала медсестра. – Я больных не имею права выписывать. Утром придет врач – с ним и разговаривайте.
– Я не могу ждать до утра! У вас что – врачи только по утрам бывают?
– Почему? Я могу вам пригласить Анатолия Николаевича. Но он – дежурный. А вашу палату ведет другой врач. Вы его сегодня видели – он вам назначения делал. Этот вопрос только он может решить.
Тарасыч приподнялся на локтях и осторожно дотронулся до медсестры.
– Слушай, сестричка, – заискивающе пробормотал он. – Мне, в натуре, западло здесь до утра валяться. Меня люди ждут, понимаешь? Пригласи хоть этого – Николаича своего, я с ним перебазарю, а?
Медсестра холодно оглядела его и пожала плечами.
– Пожалуйста! – сказала она с сожалением. – Я приглашу. Только он вам то же самое скажет…
– Ты пригласи! – настойчиво повторил Тарасыч. – Он поймет, вот увидишь!
Девушка повернулась, собираясь выйти из комнаты, Тарасыч, поколебавшись, все-таки окликнул ее:
– Эй, послушай! Еще один вопрос можно? У вас случайно не работает такой доктор – Ладыгин его фамилия…
– Работает, – с недоумением ответила медсестра. – Только он в реанимационном отделении. Вы его знаете?
– Немножко, – ответил боксер. – Так ты, красавица, позови Николаича, ладно?
Оставшись один, Тарасыч дал волю чувствам. Все так и вышло, как он предполагал! Он попал в ловушку. Этот Ладыгин задумал расправиться с ним своим способом. Нужно немедленно уходить, если он вообще хочет отсюда выйти!
Тарасыч отбросил одеяло и сел. Комната угрожающе поплыла перед его глазами, в ушах появился тонкий, все усиливающийся звон. К горлу подкатила тошнота. Тарасыч схватился за спинку кровати и, наклонив голову, сделал несколько глубоких вдохов. Он должен выдержать. Не впервой. Бывало еще хуже – били его по голове и кулаками, и прикладами, ногами топтали, а он жив до сих пор и здоров. Просто нужно не поддаваться этой слабости, и она постепенно отступит.
Ему действительно вскоре стало лучше. Даже в голове появилась какая-то легкость, и боль притихла. Тарасыч дрожащей ладонью стер со лба капли холодного пота и попробовал встать.
Это ему удалось.
За спиной у Тарасыча послышались тихие шаги. Он резко обернулся и увидел входящего в палату невысокого чернявого мужчину в белом халате. У врача было приветливое, как бы извиняющееся лицо, обрамленное короткой бородкой, и мудрые печальные глаза.
Он быстрым взглядом окинул помещение, потер руки и шутливо сказал:
– Значит, уже выздоравливаем? Это похвально. Прекрасно, просто прекрасно!
В его усмешке было что-то ненастоящее, словно он разговаривал с ребенком. Тарасычу это не понравилось.
– Я уже выздоровел! – буркнул он. – Выписывать меня надо!
– Вот как, значит! – с тем же наигранным восторгом воскликнул маленький доктор. – Утром в реанимации лежали, а вечером уже выписываться? Не рановато?
– Нормально, – ответил Тарасыч. – Я живучий. Как кошка.
– Дорогой мой, – назидательно промолвил врач. – Послушайтесь моего совета – не торопитесь. Черепно-мозговая травма – коварная штука! Она может проявить себя не сразу. Вы уйдете домой, а там, допустим, потеряете сознание. И что, снова – «Скорая», снова реанимация?
Тарасыч посмотрел на него с невыразимой досадой.
– Нет, Николаич, это ты меня послушай! – грубовато сказал он. – Это мое дело, где терять сознание. Тебе это по барабану, верно? Тебе главное, чтобы перед начальством оправдание было? Я тебе сейчас напишу расписку, что претензий никаких не имею, и – гудбай, Америка! Ну, чего смотришь?
Врач негромко рассмеялся и снова потер руки.
– Мне нравится ваш оптимизм, – одобрительно сказал он. – Это залог скорейшего выздоровления. Если бы все наши пациенты обладали таким оптимизмом! И все-таки возьму на себя смелость задержать вас здесь до утра… Поверьте, если все будет нормально, я сам буду настаивать на вашей выписке. Потерпите еще немного!
Видимо, решение свое он посчитал окончательным, потому что тут же повернулся к Тарасычу спиной и, выглянув в коридор, позвал медсестру. Боксер с ненавистью посмотрел на его маленькую юркую фигурку и процедил себе под нос грязное ругательство.
В палату вошла медсестра и преданно уставилась на врача, ожидая распоряжений. Он рассеянно улыбнулся и, сделав округлый жест рукой, произнес:
– Валюша, такое дело, значит… С пациентом мы договорились. – Он шутливо подмигнул Тарасычу, словно не замечая его сердитого лица. – Он остается пока у нас. Постельный режим, естественно, желательно продолжить… А поскольку больной чувствует себя значительно лучше, попытайтесь вместе с ним заполнить паспортную часть. А то он до сих пор проходит у нас по всем документам как неизвестный, ха-ха!