Пациент всегда мертв
Шрифт:
— Привет всем, — сказала Эллисон.
— Привет, — улыбаясь, ответила Робин.
Спайк решил применить свою обычную тактику "я-смирил-ся-до-поры-до-времени".
— Ну-ка, кто тут у нас? — Эллисон потрепала голову Спайка, потом поцеловала меня в губы.
Робин сделала несколько шагов назад.
Спайк замер; его голова вертелась от одной женщины к другой.
"Бывает и такое, приятель".
Он застонал.
После того как Робин укатила, я проводил Эллисон по лестнице на террасу, держа на руках все еще
— Взгляните на этого мальчугана. Я и забыла, какой он орел.
Спайк лизнул ей руку.
— Ты очень, очень крутой!
Спайк начал пыхтеть, и она еще немного погладила его. Он завертелся, стал вскидывать голову и, наконец, сумел заглянуть мне в глаза.
У него был самодовольный, торжествующий взгляд.
Несколько секунд спустя он уже лежал у ног Эллисон, встречая каждую мою попытку приблизиться ревнивым взглядом.
Некоторым парням всегда везет.
Убийство Мэри Лу Коппел потрясло Эллисон, и, казалось, именно это заставило ее заехать. Пока я готовил для нас кофе, она выпытывала подробности.
Я рассказал ей все то немногое, что знал.
— Значит, это мог быть пациент Мэри Лу, — полувопросительно произнесла она.
— На данный момент возможно все.
Ее руки крепко сжимали кружку.
— Ты расстроена?
— Да, но даже не столько по поводу конкретного человека. — Она сделала глоток кофе. — Есть пациентки — и еще больше их мужья, — которые меня тревожат. Правда, это в основном в прошлом, когда я принимала пациентов чаще всего по направлениям от агентств… Но думаю, что смерть Мэри Лу — попадание в опасной близости от яблочка, нашего общего дела. Мы, психологи, думаем, что знаем, чем занимаемся, и, вероятно, становимся слишком самоуверенными. Такое ощущение не только у меня.
Мне позвонили три знакомых психолога, которые хотели поговорить об этом.
— Люди, знавшие Мэри Лу?
— Люди, которые знают, что я встречаюсь с тобой, и рассчитывают, что смогут получить какую-нибудь информацию из первых рук. Не беспокойся, я была очень осмотрительной.
— Что их волновало?
— Наша работа, непредсказуемость человеческого поведения. Полагаю, эти психологи хотели убедить себя, что Мэри Лу была не такой, как они, потому-то с ней и приключилась беда.
— Они надеются на то, что Мэри Лу вывела из себя какого-нибудь кретина из ток-шоу и ее гибель с практической психотерапией никак не связана?
— Что-то в этом роде. Но как ты сказал, это мог быть и пациент. Некто, встретивший мальчишку Куика в приемной.
— Если принять во внимание импульсивность Гэвина Куика и его поведение по отношению к женщинам, то наберется такое количество подозреваемых, что они не поместятся в приемной доктора Коппел.
— Но убийство Мэри Лу… Это все равно должно быть как-то связано с ее работой.
— Можешь придумать, как получить доступ к историям болезни ее пациентов? Я не могу даже представить, как обойти эту проклятую конфиденциальность.
Она задумалась.
— Ее не обойти, если только не появится очевидная опасность… информация об угрозе.
— В истории болезни Гэвина ничего такого не было. И если Мэри Лу кто-то угрожал, то она ни словом не обмолвилась об этом ни со мной, ни с Майло. Впрочем, завтра мы встречаемся с ее партнерами…
— Гулл и Ларсен, — кивнула она.
— Знакома с ними?
— Раскланивалась, не более того.
— И какое у тебя о них сложилось впечатление?
— Гулл очень обходителен… истинный психотерапевт из Беверли-Хиллз. Ларсен скорее напоминает ученого.
— Сначала Гулл был психотерапевтом Гэвина. Положительный результат достигнут не был, и парня передали Коппел. Теперь, когда он мертв, Гулл, быть может, расскажет нам, почему у него не сложилось с Гэвином.
— Очень проблемный парень… Преследует женщин, пытается трахнуть свою собственную тетку.
— Если верить словам этой тетки, то вся его семейка ничуть не лучше.
Выпив еще кофе, она чуть пожала мою руку.
— Ну что ж, по крайней мере мы с тобой никогда не останемся без работы.
— Майло тоже.
Спайк перевернулся на спину и принялся сучить лапами.
— Он похож на перевернутую черепашку. Что ты делаешь, красавчик? Готовишься к велогонке, тренируясь вверх ногами?
— Это сигнал к тому, чтобы ему почесали брюшко.
Она усмехнулась и стала гладить Спайка.
— Спасибо за перевод, я не особенно понимаю собачий язык. — Эллисон оторвалась от пса и потянулась к своей кружке. Спайк выразил недовольство, и она снова склонилась над ним. — Поняла с первого раза. — Эллисон рассмеялась, взяла кружку, стараясь прихлебывать из нее и не прекращать при этом свою работу. Спайк рыгнул и заурчал, как кот. Эллисон чуть не лопнула от смеха. — Он настоящая машина для создания звуковых эффектов.
— У него много самых разных талантов.
— Сколько он пробудет у тебя?
— Пару дней. — Я рассказал ей о сути визита Робин.
— Очень мило с твоей стороны.
— Это самое меньшее, что я мог сделать. Я вообще-то предлагал совместное опекунство, но Спайк высказался против.
— Ну и глупо с его стороны. Я уверена, что ты был бы прекрасным папочкой. — Она провела пальцем по моим губам.
Спайк вскочил и гавкнул.
— Остынь, невежа, — сказал я.
— О-о, как ты строг! У тебя хорошо получается быть строгим, любовь моя. Я тебя таким еще не видела.
— Это Спайк вынудил меня.
— Мне всегда хотелось иметь собаку. Ты знаешь мою мать, так вот она очень не любила шерсть на ковре. А однажды у меня появилась саламандра по имени Салли. Она выползла из своей банки, спряталась у меня под кроватью, там и засохла. Когда я ее нашла, Салли напоминала кусок вяленой говядины, — печально сказала Эллисон.
— Бедный ребенок, — вздохнул я.
— Да, это было трагическое происшествие… Хотя, если по-честному, я не особенно любила Салли. К влажному и скользкому не особенно хочется прикасаться, как считаешь? А вот что-нибудь вроде этого… — Она провела рукой по голове Спайка против шерсти.