Пациент всегда мертв
Шрифт:
— Писать что?
— Он не говорил, что именно.
— Гэвин никогда не говорил вам, что кого-то в чем-то подозревает?
— Типа шпионские страсти?
— Типа.
— Нет. Можно, я пойду. Ну пожа-а-а-луйста? Я должна встретиться с Элли в "Иль форнайо", к тому же мне не хочется выходить за парковочные лимиты. Еще платить за какую-то парковку.
— Как и за косметику.
— Эй! Я думала, с этим покончено.
— Что еще можете рассказать про Гэвина?
— Ничего. Он ушел из моей жизни, связался с замухрышками… Думаете, из-за этого его убили? Он связался с плохими людьми?
— Возможно.
— Вот так, — сказала она. — За добро воздается.
Глава 31
Я заставил ее пройти в аптеку и взять пакет для покупок.
— Оставьте это внутри, — сказал я, побросав в пакет украденные вещи.
На ее лице сквозь слой макияжа внезапно проступила меловая бледность:
— Не заставляйте меня туда идти. Прошу вас.
Она положила руку мне на рукав. Костяшки ее пальцев были белыми.
— О'кей. Но вы должны обещать, что будете хорошей.
— Обещаю. Можно идти? Элли ждет.
Гэвин хвастался перед Кайлой тем, что проделывала блондинка во время занятий сексом. Может быть, он таким образом пытался поддеть старую подружку? Но его слова также вписываются в версию о девушке по вызову.
Криста или Кристал. Я набрал номер Майло, но его мобильник оказался выключен.
Общение с Кайлой Бартелл высосало из меня все соки. Мы с Эллисон должны были встретиться в семь, чтобы вместе пообедать, и я решил на время свидания выбросить из головы всю эту историю про Гэвина Куина.
Я как мог старался придерживаться взятых на себя обязательств, но к концу вечера обнаружил, что беседую с Эллисон о развале семьи Куик, о Гэвине и его несчастной любви.
А также о безымянной девушке, тело которой было предано забвению в морозильнике.
Как настоящий психотерапевт, Эллисон по большей части внимательно слушала, что заставляло меня постоянно говорить. Я понимал, что все это совсем не к месту, но никак не мог остановиться. Когда я подрулил к ее дому, мой собственный голос резанул меня по ушам.
— Прости, — вздохнул я. — Вот такой я забавный парень.
— Почему бы тебе не остаться?
— Тебе хочется послушать еще?
— Я бы хотела, чтобы ты остался на ночь.
— Не знал, что ты мазохистка.
Она пожала плечами и поиграла моим указательным пальцем.
— Мне нравится, проснувшись утром, видеть тебя рядом. А ты всегда выглядишь по-настоящему счастливым, когда видишь меня.
Мы прошли прямо в спальню, разделись, целомудренно прикоснулись друг к другу плотно сжатыми губами и моментально провалились в сон. Я трижды просыпался среди ночи: дважды, чтобы вернуться к своим мрачным и унылым раздумьям, один раз из-за того, что ощутил прикосновение. Я разлепил глаза и увидел Эллисон с обнаженными грудями, нависающую надо мной, державшую угол покрывала и, похоже, старавшуюся не проснуться.
Я, заставив язык шевельнуться, произнес что-то вроде "э?".
— Ты был… накрыт с головой, — сонно пробормотала она. — Мне показалось, что ты не шевелишься, хотела… проверить.
— Я в норме.
— Спок… а-х… ночи.
Утренний свет обжег мне веки. Я оставил спящую Эллисон, отправился в кухню, взял газету, поискал фотографию мертвой девушки, но не нашел. У Эллисон с утра был прием, ей скоро вставать, поэтому я принялся колдовать над завтраком.
Через несколько минут она пришлепала на кухню. На ней была огромная тенниска цвета хаки и лохматые тапочки, на ее лице отпечатались складки подушки, волосы были небрежно заколоты на затылке.
— Яйца, — сказала она, протирая глаза. — Ты хорошо спал?
— Прекрасно.
— Я тоже. — Она зевнула. — Я просыпалась?
— Нет, — солгал я.
— Просто провалилась в сон. Бум, и все.
Не вспомнила о том, как просыпалась, чтобы удостовериться, что я в порядке. Она и во сне беспокоилась обо мне.
Я уже минут пятнадцать как приехал домой, когда Майло позвонил мне из машины. Он тяжело дышал, словно ему пришлось взбегать на гору.
— Я пытался дозвониться до тебя в девять.
— Провел ночь у Эллисон.
— Молодец! Какие у тебя планы на сегодня?
— Никаких. Кажется, я заполучил имя белокурой девушки. Кристал или Криста.
— Откуда ты это узнал?
— От Кайлы Бартелл. Это целая история…
— Расскажешь, когда приеду. Я уже на перекрестке Сепульведы и Уилшир. Псина все еще столуется у тебя?
— Нет, ее увезли.
— Тогда о'кей, я сам съем эту вяленую говядину.
Он вошел в дом в унылом сером костюме, желто-коричневой рубашке, сером галстуке, жуя невиданной толщины палку сушеного мяса.
— Это что? Сушеный питон?
— Буйволятина. Низкая жирность, мало соли. Специальное предложение в "Трейдер джоус". — Его волосы были прилизаны, глаза красны.
Мы прошли в кухню.
— Ну, рассказывай свою историю.
Я изложил беседу с Кайлой.
— Маленькая клептоманка, а? А ты сыграл плохого копа. Хорошая работа.
— Вероятно, это было незаконно.
— Это был разговор между двумя взрослыми людьми. — Он подергал узел галстука. — Осталось сколько-нибудь кофе?
— Я не варил.
— Криста или Кристал. Почему Кайла решила, что она стриптизерша?
— Потому что Гэвин сказал, что она танцовщица.
— Так, родители назвали девушку красивым именем Кристал. И что наиболее вероятно? Она получит ученую степень по биомеханике или закончит жизнь, вертя задом за чаевые? — Он снял пиджак и бросил его на стул.
— Еще Кайла сказала, что она была похожа на наркоманку.
— Коронер у нее в крови ничего не обнаружил. Что с "Таймс"?
— Они работают по своему собственному графику, — пожал я плечами. — А почему ты спросил о моих планах?