Падение Дома Теккен'ар
Шрифт:
– Это в некотором роде особенность моей профессии. Так вы считаете себя “скотиной”, потому что причиняли боль матери?
Девушка посмотрела в пол.
– Иногда. Не будь она такой слабой и мягкой, я бы не получилась такой жёсткой. Дети всё запоминают. Я видела, как её обманывали на работе, обижали и подставляли “друзья”. Слабость в этом мире не прощают.
– Ненавидеть – сильное слово, - мягко произнёс собеседник. – Это действительно та эмоция, которую вы испытываете к ней? Если всё так плохо, почему не съехали, когда вам исполнилось 18?
– Кто тогда о ней позаботится? – отрезала девушка. – Кто
– Мне казалось, вы не любите, когда на вопросы отвечают вопросом, - слабо улыбнулся собеседник.
– Почему ваш отец не может на себя взять эти хлопоты? Аврора, пока он единственный кроме тренера, о ком вы тепло отзывались.
– Умер, - сухо отреагировала девушка.
– Инфаркт. Мы хорошо ладили. Он всегда понимал меня и не пытался лепить что-либо. Не навязывал свои амбиции и желания. Просто слушал. Просто слышал.
Разговор продолжался больше часа, прежде чем психолог тяжело вздохнул, закрывая ежедневник.
– Ну что, собираетесь посадить меня на лекарства, чтобы бедная поломанная девочка не убила себя или кого-то ещё? – Аврора сжала губы в нитку.
– Медикаменты выписывают психиатры, я не имею права. Мне кажется, вам они пока не нужны. Вы испытали колоссальную травму, поэтому ваше состояние естественно. Моё мнение, вам нужно найти цель. И друга. Надеюсь увидеть вас на следующей неделе, если наше общение показалось вам не бесполезным.
– Я подумаю. Да, вы не представились, а я не спросила, - Аврора сделала извиняющийся жест рукой.
– Николай, - психолог улыбнулся.
– До встречи.
Дорога домой заняла больше двух часов, раньше она бы потратила на нее не более получаса. Её потряхивало от накопленной злости, которая улеглась только во время беседы с Николаем. Я не хочу жить в нищете калекой. И не буду. Храбрые слова, только никакого решения на ум не приходило, кроме очевидного, но пока она не готова сдаться. С этим вообще у Авроры получалось не очень. Сколько раз её победы оборачивались пирровыми, потому что количество затраченных усилий не стоило результата.
Стоило ей с трудом высадиться из такси, как она учуяла знакомый запах. Слишком знакомый и слишком неприятный. Иногда ей казалось, что это “амбре” стелилось за Фёдором, как цветное облако от сыра из «Тома и Джерри». Только если аромат сыра сносил Джерри голову, Аврору запах дешёвого сладковатого одеколона вперемешку с алкогольными испарениями заставлял кривиться как от больного зуба.
Сам источник миазмов обнаружился перед стальной дверью в подъезд. Фёдор раскачивался на ветру, как плакучая ива, и безуспешно пытался набрать код домофона одним пальцем.
Бесшумно подкатив к нему, вместо приветствия девушка пихнула мужчину одной рукой. Того повело и, испуганно дёрнувшись, он наваливался грудью на дверь. Неловко развернувшись, Фёдор попытался идентифицировать обидчика.
– Авроооорррраааа, приииивеееет, - протянул он, лыбясь во все оставшиеся 25 зубов.
– Я чё тебе сказала в прошлый раз, ушлёпок?! – рявкнула девушка, наливаясь пятнами гнева.
–
– Забыть. Сюда. Дорогу.
– Аврораааа, я же люблю её!
– Водку любишь явно больше, - отрезала она. – И деньги из тумбочки у матери тоже случайно пропали, когда ты в квартире ночевал?!
– Поклёёёп, - выдал Фёдор и икнул.
– Последний раз повторяю, ещё раз припрёшься или, не дай бог, матери напишешь, я тебе ноги сломаю. Будешь в соседней коляске сидеть, - прошипела Аврора и дёрнула ухажера матери за несвежую футболку.
Тот пьяно подался вслед за рывком и оказался на уровне её глаз. Попытался освободиться из её хватки, но накачанное алкоголем тело не смогло выдать нужного усилия. Некоторые, будучи пьяными, становились резко агрессивными, другие спорили о политике и решали вопросы уважения, Фёдор начинал любить весь белый свет и быстро отключался. Столкнувшись же вплотную с её до предела серьезным взглядом, он быстро подрастерял веселье и попытался отвернуться.
– Я понял… - негромко выдавил Фёдор.
– Тогда проваливай.
Наблюдая покачивающуюся фигуру, что удалялась во дворы медленным шагом, Аврора никак не могла понять, где мама находила таких конченых бойфрендов. После смерти отца планка матери упала куда-то в запредельно низкие дали, а желание заботиться о ком-то - о ком угодно - лишь возросло.
Мама, мама…
Оказавшись в своей комнате, она постаралась выкинуть из головы неприятный разговор у подъезда. Вместо этого сосредоточилась на беседе с психологом. Откровенные вопросы, которой ей пришлось задать себе, стучали у неё в голове, отражаясь от стенок черепа, словно металлические шарики в пинболе. Бессмысленная рефлексия. Раскисла.
Она переключила песню на телефоне и прибавила звук. Встроенная в стол колонка завибрировала, накрывая небольшую комнату басами.
Время гасит огни,
Ночи стали темней,
Беспросветные дни
В сонном царстве теней.
Сжатые в нитку губы девушки разгладились при мысли о сцене в прихожей. Мама обрадовалась шоколадному мороженному, как ребенок. Этот момент почти поднял Авроре настроение. Почти. Мама никогда не покупала его сама, поэтому, если девушка хотела её порадовать, мороженное – вернейший способ.
Бей в барабан!
Им не нравится грохот.
Бей в барабан!
Грохот будет сильней.
No pasaran!
Пусть несётся наш хохот
В сонном царстве теней , – ревела солистка.
Сквозь рокот музыки она не услышала сигнал телефонного уведомления. Внимание привлёк лишь загоревшийся на мгновение экран. Аврора дотянулась до мобильника и развела его стенки в разные стороны, меняя конфигурацию. Текст письма завис голографическими буквами перед её глазами на раскрывшемся планшете.