Падение Фаэтона. Том I. Огонь Ра

Гудвин Макс

– Что самое важное в исполнении приказа?

Полковник снял белоснежную фуражку и положил ее на преподавательский стол так, чтобы символ семилучевого солнца смотрел прямиком на адептов. На лишенной волос голове полковника, в области лба тугая фуражка оставила багровую вмятину.

— Выполнить поставленную задачу, — отвечал кто-то с места.

– Да…. – утвердительно протянул полковник, разминая пальцами лоб.
– - А еще?

Какое тут может быть еще? Все предельно ясно: вот задача, вот инструмент, то есть ты, иди и ценой всего, чего можно и чего нельзя – делай.

– Вами адепты, будут управлять командиры класса А, зачастую ваш класс является недооценённым, война же штука такая, погибнете – не сможете выполнить приказ, будете сильно ранены – не сможете долго входить в бой.

В зале стояла тишина, только подавители инфо сетей издавали в мозгу легкий звон. Что значит

недооцененный класс…мы же все в жизнях, куда нас поставил Ра, даже легкое сомнение в этом есть преступление. Но полковник продолжал:

– Приказ будет четкий и холодный, но то, как вы его выполните, ложится целиком на вас. Старайтесь думать шире, старайтесь просчитывать на 3-4 хода веред. Благо, нейростимуляторы, которыми вас будет пичкать костюм, будут вам это позволять. Разница между вами и А классом велика, как и разница между вами и С классом, но это не повод относится к С классу как к разменной монете. Я хочу, чтобы вы понимали, что каждый солдат нужен Фаэтону и Ра, даже если кто-то из ваших А командиров будет об этом забывать, – МихЛивиус одел обратно на голову, казалось, ненавистную ему, натирающую лоб фуражку; звон в голове исчез, блокировки были выключены. – Выполнение приказов командира, как и адепта высшего класса, является первостепенной задачей бортстрелка, ибо так гласит директива Ра, – полковник встал из-за стола, казалось, он о чем-то думал параллельно. Взгляд его остановился на оконном иллюминаторе. – Только так, адепты, вы сможете выжить и увидеть победу в этой войне, только так…

Воспоминания отступили, и я выключил нейросеть, как и оба своих костюма. Иногда надо слушать людей, даже если они из С класса.

Глава 13. Блоки тюрьмы

Старая тюрьма — именно вокруг нее был построен город-купол 234 – высокие стены, бойницы, турели, собственная система жизнеобеспечения, 2 этажа в высоту и 30 этажей вниз.

– Туда есть только один вход – через главные шлюзовые ворота, – Базиль стоял над бумажной само-рисованной картой, которая дублировалась проекцией голограммы. — Одновременно по периметру у бойниц могут стоять 34 человека или механизма, плюс минимум 3 из 10 турелей снаружи рабочие. Внутри входную дверь контролирует еще турель.

— Да уж! Нужна целая армия, чтобы штурмовать такую махину. Как минимум преимущество должно быть 5 к 1 и тяжелая техника, ну или орбитальный удар, — думал я вслух.

– Кай, периметр неприступен, но внизу под толщью городского грунта, есть канализационные каналы. Безусловно, место это было бы также непроходимо, если бы ни любовь мехТехника тюрьмы к недирективным доходам. Этот усатый таскал через туннели провизию, шлюх и прочие ништяки для заключенных.

– Ништяки? — переспросил я.

– Ну, недирективные продукты и товары, запрещенные к вносу на территорию. Поэтому, либо он отключал защиту канализационных подходов каждый раз, что заморочно, то есть неудобно по времени, — поправился Базиль,— либо там есть свободный вход.

– О как…и можно зайти снизу. А где находится штаб управления тюрьмой? – я приблизил лицо к голограмме.

– - На «-1» этаже. Думаю, копать туннель к канализации тюрьмы будет проще, чем штурмовать их в лоб, – закончил свой доклад Базиль.

Копали рабочие дроны, копали прямо в санитарном узле Души купола. Бойцы подразделения Базиля в тяжелой броне расположились прямо на полу. Кто-то спал, кто-то проводил проверку своего снаряжения. С нами были те, кто не принял новую власть еретиков; те, кто предпочли уйти с должностей, когда новое правительство заговорило о союзе с титанами и с D классом. За неделю моего лежания в регенерационной капсуле Лар укрыл всех, кто хотел и мог укрыться в здании Души вместе со своими семьями, но многие выбирали еретиков. Как только мы победим, на планету нагрянут жрецы со специальным подразделением инквизиции, и начнутся допросы, суды, казни, и вот тогда всех, кого не успеем освободить от ереси, ждет незавидная судьба.

Пять часов тянулись долго – так всегда бывает, когда ждешь чего-то плохого. Дроны встали, рапортовав через чат, что они уперлись в сеть канализационных туннелей. Значит, нам пора активировать сигнал подъема у всех десяти человек в моей команде – десяти человек и двух дронов-стражей. Мы шли колонной. Шли сначала по грунтовому коридору, а потом и по округлому рукотворному творению строителей поколений С класса, созданному за долго до нашего рождения. Впереди и сзади колонны парили дроны, информируя бойцов и меня как командира об обстановке. Я шел пятым, пропустив вперед выносливых ребят в штурмовых костюмах. Сам же я предпочел свой костюм бортстрелка

за одной только разницей – что шлем и дополнительные бронепластины с другими защитными механизмами я всё-таки надел. Некоторые неудобные вещи просто необходимы, как например дыхательные маски, без которых тут невозможно было бы дышать. Канализация со всего купола текла куда-то вниз по извилистым трубам и стокам. Город-купол почти не производил мусора, все шло в оборот – культура цивилизации Ра не захламляла миры, чего нельзя было сказать о рептилиях, устраивающих настоящую свалку везде, где появляются. Внезапно дрон подал сигнал о работающей турели, и наша колонна остановилась, чтобы провести анализ. Я начал протискиваться вперед сквозь занявших боевые позиции по стенам коридора штурмовиков. Турель действительно была, но была слепой, кто-то нарочито повредил её корректирующие сенсоры, и теперь она не выполняла своих охранных функций. Первый раз, когда недирективные наклонности некого мехТехника, о котором говорил Базиль, помогли войнам Ра. Дверь открылась нажатием на механическую кнопку – не пришлось подбирать коды доступа, не пришлось взламывать резаками, просто кнопка из пластмассового сплава отделяла нас от тюрьмы, где должны были содержаться самые лютые твари людского вида с наших планет. Дверной проем вел к небольшому холлу, целиком опутанному трубами и насосами. Технический этаж встретил нас мягким искусственным светом и капающей тишиной собирающегося конденсата. Все были предельно осторожны, но если бы не дроны, впереди идущий штурмовик мог и не заметить опасность. Противопехотная механическая мина, поставленная на «неразминирование», притаилась под якобы нелепо отодвинутым на уровне стоп ящиком технического отверстия. Такая дрянь может оторвать ногу легко армированному разведчику и, что самое плохое, подать шумовой сигнал тем, кто совсем не должен нас ждать. Боец С класса склонился над ловушкой, закинув лазерное ружье за спину, я видел, как активировались его щиты, и как ментальные показатели пошли вверх за счет впрыснутых в кровь фенилов. Как говорили у нас на флоте: «Сапер ошибается лишь дважды, первый – при выборе квалификации». Повод перевести дыхание, пока впередиидущий разбирается с миной, ведь нас ждет еще тридцать этажей вверх через камеры с заключенными, через пыточные, и не известно, что таит в себе старая тюрьма...

Глава 14. Шестнадцатый

Тусклый свет коридоров тюрьмы напоминал о том, что недавно этому месту доверяли содержать отморозь со всей солнечной системы, но сегодня волею или усмешкой судьбы все камеры были пустые. Мы продвигались наверх этаж за этажом медленно, долго, выверяя каждый свой шаг.

— Адепт младший лейтенант, – обратились ко мне в чате. – На минус двадцать пятом этаже камера с живым организмом внутри.

– Охраняется? – заинтересовался я.

— Судя по показателям сенсоров, нет. Турелей тоже нет, — отрапортовал в чате боец.

Чат стал доступен в армии сравнительно недавно, и пришел на замену вербальным переговорам. Сканеры снимали мимику солдата, который мышцами лица набирал текст. Особо умелые использовали всю поверхность лица и обменивались текстом быстрее и грамотней, чем если бы говорили голосом. Технология нашла свое применение в плотных атмосферах, где дыхательная трубка блокировала движения ротовой полости, попутно стискивая зубы, что помогало штурмовикам преодолевать внезапные встряски от включающихся в бою щитов.

— Колонна стоять, занять оборону! Замыкающий дрон, за мной, – и я не спеша направился к камере.

Обычно в подразделениях есть впередиидущие легкие разведчики, но в нашем случае их нет, и пришлось проверять самому. Я держал лучевое ружье наготове, крадучись идя к камере с живым объектом. Мой костюм фиксировал звуковые волны, то, что находилось далеко впереди, пело.

– День прошел — ушла еда, два прошло – и крыс не стало, три — вода, четыре мало, организм, топи же сало! — это было похоже на жреческое пение, только не всегда попадающее в такт. – Кетоны, кетоны, мозг бери кетоны!

– Долго ты тут сидишь?
– - обратился я к худющему косматому узнику, поющему сидя в позе со скрещенными ногами.

– Оу! – заметил меня человек в желтой обвисшей тюремной робе с нагрудным номером 234/549816. – Нельзя же так подкрадываться, ваше высокородие (термин, которым D класс и люди С класса из трущоб называют людей В и А).

– С чего ты взял, что я высокородный? – я опустил лазер так, чтобы он повис на плече.

– Ну а кому тут еще быть. Козлопоклонники освободили всех и ушли, а у тебя и звезда на груди, и оружие офицерское. Спорю, что именное, – узник кивнул впалыми глазами на облегченный бластер Лара, который я получил взамен утерянного в одно из его посещений меня в реабилитационной капсуле.