Падение «Хрустального Бастиона»
Шрифт:
Алексей подумал, что Павел что-то ответит, продолжая дерзкую беседу с хищником, но тот лишь еще раз пожал плечом, поворачиваясь к Капкану спиной. Больше в эту ночь они не сказали друг другу ни слова…
На этот раз Матвеева вывели через дверь слева, откуда появился Покрышкин. Первый охранник помогал идти начальнику «Кобрятки», второй замыкал, стараясь, чтобы Леша не отставал. Мордоворотов в бильярдном зале заменила новая пара телохранителей, до этого момента поджидавшая снаружи.
Вновь в глаза бросились дорогие мелочи, которыми со вкусом был напичкан дом Капкана. Устройства для
Охрана провела их через очередную анфиладу комнат. Миновали музыкальный салон, просторный зал для одновременного просмотра десятка огромных стереопанелей, транслировавших многочисленные новостные передачи и биржевые сводки. Приложив оснащенную специальным чипом ладонь к датчику в стене, первый охранник отпер неприметную серую дверь. За ней, по-спартански бетонная и лишенная изысков, взгляду Матвеева открылась стелящаяся вниз лестница.
– Пошел! – приказал один из телохранителей, в подтверждение мотнув головой.
Щурясь в полумрак, пришедший на смену буйству яркого света, Покрышкин и Леша принялись спускаться, придерживаясь за стену. Тут было еще прохладнее, но заслуг систем кондиционирования в этом не содержалось – в лицо Леше дышал настоящий подвал, пригодный для хранения дорогих вин. И пленников.
Худшие опасения подтвердились, когда они достигли дна и осмотрелись. В три стороны разбегались коридоры с рядами одинаковых дверей, вдоль стен тянулись провода и трубы. Было чисто, а потолочные лампы давали мягкий, хоть и тускловатый свет. Конечно, тут не наблюдалось даже намека на пирующую наверху роскошь – простые бетонные плиты покрашены в светло-синий, пол и потолок оставались серыми, а бытовую электронику и системы безопасности даже не пытались спрятать или замаскировать под интерьер.
Охранник, снова занявший место во главе процессии, толкнул Павла в левый коридор. Двинулись сквозь прохладу, шагов через двадцать остановились перед железной дверью – массивной, с тяжелым электронным засовом и открывающимся посредине окном для передач… Алексей рассмотрел еще несколько таких же дверей – они находились в настоящей подземной тюрьме на три-четыре камеры…
Он с опаской взглянул на Покрышкина, пытаясь понять, как вести себя в этой непростой обстановке. Но Павел оставался невозмутим, будто попал на курорт, а не в застенки, и Леша сник.
Охранник набрал код, отпер дверь. Довольно грубо, хоть и без лишней силы, впихнул пленников в камеру. Все так же равнодушно закрыл створку, из-за которой до Матвеева донеслось лишь пиликанье электронных засовов.
Камера оказалась тесноватой, но и на ледяные застенки средневековой Бастилии не походила. Крашеные бетонные стены, две узкие откидные кровати вдоль них, устройство связи с охраной, крохотный дисплей, умывальник и унитаз в углу – за годы работы на вахтах Алексей видел гостиницы, обставленные хуже. Освещались новые хоромы сотрудников «Кобрятки» двумя длинными лампами дневного света, сейчас горевшими в полную мощь.
Павел тяжело вздохнул, только наедине с напарником позволив себе не держать струной больную спину. Повалился на тонкий матрац, притягивая отсыревшую подушку, покряхтел, устраиваясь удобнее. Не зная, с чего начать долгожданный разговор с шефом, Алексей беспокойно обернулся на толстую дверь.
– А разве это законно, делать в подвале своего дома настоящую тюрьму? – спросил он, продолжая озираться.
Покрышкин в ответ хохотнул, переворачиваясь на бок. Наивный вопрос пропустил мимо ушей, но все же заговорил, одобрительно покачав головой:
– Ты молодец, Лешка. Правильно держался, спокойно. И говорил все правильно, честно, зря я волновался за тебя. Нам скрывать нечего… Тебя, кстати, не тронули? – Матвеев покачал головой. Про сектантов и перестрелку в лесном убежище он решил рассказать чуть позже. – Это хорошо… правильно сделал, что не сопротивлялся, только хуже было бы.
И шеф многозначительно прикоснулся к опухшей щеке.
– Эти люди… Валерий Валерьевич… – Леша прошел в глубь камеры, но все еще оборачивался на дверь, словно боялся подслушивания. Вопрос, который он собирался задать шефу, был не из простых или корректных. Однако ситуация располагала, а потому он все же решился. – Это его сына Ломовой попросил вытащить из гроба?
– Сына Капкана? – Павел попробовал прыснуть, но застонал и закусил разбитую губу. Подсунул подушку под поясницу, привставая, чтобы видеть напарника. – Нет, Леха, конечно, нет, на кой хрен нам эти проблемы?.. Просто так совпало, что шваль общается со швалью… Взаимопритягивается, так сказать. Вот сынок Капканова и угодил в притон, где наш объект зависал. Веришь, нет, но я даже не знаю, какое из оставшихся трех тел было его отпрыском.
Замолчали. Покрышкин все ворочался на шконке, пытаясь удобнее устроить битое тело, Алексей присел на край второго лежака. Затхлый воздух подвала не оставлял ни шанса мыслям о скором освобождении. Где-то за несколькими стенами работал генератор, и в тишине его тихое гудение становилось навязчивее с каждой минутой.
– Что с вами случилось? – наконец спросил Леша, в первую очередь, чтобы разрушить гнет молчания. – Как вы попали сюда?
– Вероятно, так же, как ты, – ответил Павел, даже не подозревая, насколько ошибается. – Перед работой, ранним вечером. Взяли, когда в машину садился. Она у меня во дворе стоит обычно, я тебе говорил про батареи. Ну вот перед машиной и повязали. Я, конечно, пробовал отбиваться, но результат ты видишь на моем лице…
Он усмехнулся, краем когда-то белого шарфа промокнув кровоточащую ссадину.
– Потом повезли сюда. Допрашивали. Я, когда сообразил, что происходит, сразу правду говорить начал, мне скрывать нечего… Но это Капкана, как ты понял, особенно не убедило…
– Заметил. – Матвеев кивнул, вспоминая гладко выбритое лицо хозяина особняка. То, что он до сих пор не сумел взглянуть бандиту в глаза, пугало сильнее, чем открытая угроза. – Но ведь Капканов не собирается на самом деле нас расстреливать?..
Последний вопрос был задан чуть менее мужественно, чем на это рассчитывал Леша, но Покрышкин будто не уловил слабины.