Падение Запада. Медленная смерть Римской империи
Шрифт:
Успех Диоклетиана и его соправителей наглядно демонстрировал, что мощь Римской империи по-прежнему велика. В условиях периода относительного мира и стабильности и (что важнее всего) продолжительного существования одного и того же правительства римляне во многом восстановили господствующее положение на своих границах. Диоклетиан сумел увеличить налоговые поступления больше, чем то имело место в предшествующие десятилетия, и это позволило финансировать военную деятельность. Были построены новые крепости, старые приведены в порядок. В целом новые опорные пункты оказались меньше старых по размерам, однако они имели более высокие и толстые стены, чем прежние крепости и форты. Над варварскими племенами одерживались победы, переговоры велись с позиции силы, и чем дольше продолжалось правление тетрархов, тем больше возрастал страх перед мощью Рима. Те, кто думал о набегах на империю, стали
В начале правления Диоклетиана Сасанидская империя вновь стала агрессивной. После периода возобновившихся гражданских войн — предшествующий монарх продержался на престоле всего несколько месяцев — в 293 или 294 году на трон взошел Нарсес. Победитель в гражданской войне, он представлял собой жесткого военачальника, при этом совсем не уверенного в своем положении. Война с Римом открывала перед ним перспективу славы и возможность объединить подданных в борьбе против внешнего врага. Персы перешли в наступление, совершив набег на римские провинции, что наиболее вероятно, в 296 году Галерий был отправлен против них и, судя по всему, потерпел поражение — это вписывается в контекст истории, когда Диоклетиан, сделавший его цезарем, заставил его бежать за своей колесницею (см. выше). Получив в свое распоряжение более мощные силы, включая войска, переброшенные из других областей империи, Галерий возобновил боевые действия и на сей раз одержал решительную победу. Лагерь Нарсеса был захвачен, в руки римлян попали царский гарем и большая часть его приближенных и челяди. Римская армия взяла Ктесифон — вероятно, в 297 или 298 году В начале следующего года персидскому царю навязали мирное соглашение, в соответствии с которым он уступал римлянам определенные территории и признавал их верховенство над несколькими независимыми приграничными царствами, включая Армению. Граница между двумя государствами теперь проходила по Тигру, и город Нисибис, вновь оказавшийся в руках римлян, стал единственным официально признанным местом, где через купцов могли осуществляться связи между двумя государствами. Таким образом, каждая из сторон стала контролировать основную часть имевших место контактов и получать пошлины от торговли между державами. Этот мир, особенно выгодный для Рима, продолжался сорок лет{233}.
Диоклетиан был одним из императоров, оказавших важнейшее влияние на исторический процесс. Подобно Августу, он пришел к власти после длительного периода гражданских войн и смуты, и оба глубоко изменили государственный порядок путем реформ. Оба действовали не в вакууме, почти в равной степени исходя из уже существовавших тенденций общественной жизни и внося новое. По-видимому, Диоклетиан больше, чем кто-либо другой, сделал для формирования облика империи IV века и при этом устранил большую часть того, что еще сохранялось от режима, установленного Августом. Военная диктатура была теперь не замаскированной, а вполне открытой. Тетрархия оказалась эффективной потому, что правители действовали твердо и в согласии друг с другом. В конечном счете крупнейшим испытанием стал вопрос о престолонаследии. Однако в этом отношении тетрархия продемонстрировала свою несостоятельность.
Глава девятая.
ХРИСТИАНЕ
Константин, превосходящий императоров по рангу и величию, первым ощутил жалость к тем, кто подпал под тиранию Рима, и, воззвав в молитве к Господу, что на небесах, и к Слову его, и к Иисусу Христу-Спасителю, призвав его в союзники, он выступил во главе великих сил, стремясь возвратить римлянам свободу их предков.
Евсевий Кесарийский, около 325 года{234}
Ныне, когда вся империя перешла к Константину, его надменность возросла, а успех вскружил ему голову
Зосим, конец V века{235}
1 мая 305 года тетрархи одновременно устроили два грандиозных парада на противоположных концах империи. Диоклетиан и Галерий находились близ Никомедии, а Максимиан и Констанций — в Милане. Старшие императоры часто бывали в этих городах, но для Диоклетиана это место имело особое значение, поскольку именно там немногим более двадцати лет назад армия провозгласила его императором. Теперь, когда возраст приближался к шестидесяти и здоровье ослабело, он формально оставил свой пост. Одновременно Максимиан сделал то же самое в Милане, хотя дальнейшие события показали, что он действовал не по своей воле. Рядом с Диоклетианом стоял Галерий, рядом с Максимианом — Констанций, и оба цезаря получили титул августа. Чтобы помочь им в их трудах, были назначены два новых цезаря. Диоклетиан расстегнул свой пурпурный плащ императора и накинул его на плечи племянника Галерия Максимина Дайи. Тем же жестом Максимиан обозначил присвоение военачальнику Северу статуса коллеги императора.
Никого из высших военных и гражданских чинов не удивила эта тщательно обставленная передача власти, поскольку подготовка к этому событию уже велась в течение некоторого времени. Все предвидели выдвижение Констанция и Галерия, но некоторые источники утверждают, что выбор лиц, получивших ранг цезарей, вызвал удивление по крайней мере у низших армейских чинов: и Констанций, и Максимиан имели взрослых сыновей, казавшихся куда более подходящими кандидатами. Север был близким товарищем Галерия, и очевидно, что последний рассчитывал добиться господства над новой тетрархией подобно Диоклетиану, контролировавшему своих коллег{236}.
Мы так никогда и не узнаем, почему Диоклетиан решил отречься от престола. Некоторые исследователи считают, что он давно вынашивал этот план, имевший основополагающее значение для его концепции тетрархии, но это, очевидно, слишком схематично. Более рациональным кажется рассматривать его режим как постепенно развивавшийся сам по себе, а не как часть некоего генерального плана. Диоклетиан недавно оправился от тяжелой болезни, и, вероятно, ему просто недоставало сил или энтузиазма, чтобы сладить с задачей управления империей. Христианский автор Лактанций, всего за несколько лет до означенных событий преподававший риторику непосредственно в Никомедии, утверждал, что Галерий убеждал больного императора сложить с себя полномочия и сам выбрал нового цезаря. Это сообщение нужно оценивать с осторожностью, поскольку Лактанций недолюбливал обоих, так как они преследовали христиан, и в его книге описана ужасная судьба, постигшая всех гонителей этой веры. Все же невозможно отрицать, что при новом режиме Галерий был центральной фигурой и в последние годы имел наилучшие возможности для влияния на Диоклетиана. Но даже если так, последний прежде всегда принимал решения самостоятельно и, вероятно, счел, что лучше всего избрать именно Галерия{237}.
Однако Диоклетиан, пусть и добровольно, отказался от власти. Как и в прошлом, в тот момент Максимиан не смог противостоять своему более влиятельному коллеге. Империй получила четырех новых правителей, один из которых, как предполагалось, должен был подчинить своей воле остальных и благодаря этому добиться солидарности между всеми. Однако он потерпел неудачу. Вряд ли Галерий проявил себя более искусным политиком, чем Диоклетиан, однако главным отличием между ситуациями стало появление потенциальных соперников достаточно высокого происхождения, чтобы их претензии получили поддержку. Как и прежде, узурпации стимулировали одна другую. Первая имела место в Британии всего год спустя.
Константин
Сыну Констанция, Константину, недавно исполнилось тридцать лет, когда он стал свидетелем торжества Галерия и Максимина Дайи в Никомедии. Он уже показал себя способным офицером, сражаясь на Дунае и участвуя в кампании против персов. Какое-то время он оставался с Галерием, и впоследствии появилось немало историй о том, как тот пытался подстроить его смерть: он якобы приказал Константину возглавить атаку, а затем придержал резервы или даже велел ему голыми руками одолеть льва. Наконец, когда отец отдал ему приказ присоединиться к нему в Британии, Константин, как считается, тихо улизнул. Используя существовавшую в империи систему почтовых станций и подстав, он мчался во весь опор, убивая по дороге ненужных ему лошадей для предотвращения погони. Он успел застать отца на смертном одре в Йорке, и у Констанция едва хватило сил, чтобы назвать сына преемником. Значительная часть этой истории, вероятно, представляет собой романтические вымыслы. Действительно, мы знаем, что Константин провел несколько месяцев с отцом в Британии. За это время он сумел установить взаимопонимание со старшими офицерами и чиновниками{238}.
Констанций скончался в Йорке 25 июля 306 года, и ведущие командиры немедленно провозгласили Константина его преемником, получив поддержку войск. Он претендовал пока лишь на звание цезаря и отправил Галерию послов с имперскими регалиями, на которых красовалось его изображение. Галерий даровал ему требуемый ранг (в отличие от Диоклетиана, который отверг претензии Караузия). Галерий теперь также продвинул Севера, присвоив ему титул августа и тем самым вновь дополнив тетрархию. Однако видимость стабильности вскоре нарушилась.