Падре
Шрифт:
– Мне просто нравится слышать, как сильно ты меня хочешь, – дразнится она с
ухмылкой, и я снова хочу наброситься на её губы.
–Ты должна быть осторожнее, дразня меня вот так. Если ты не против совершить
самые грязные грехи… прямо здесь, в церкви.
–Прямо здесь? – стонет она.
– Да, а ты думала, я отпущу тебя куда–нибудь? Без вариантов, – прорычал я,
страстно поцеловав еёв шею и плечо.
– Блядь… не думаю, что смогла быотказать, даже,
пробормотала она, пока я массировал её грудь.
Я рассмеялся и прошептал ей в ухо.– Значит, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
–Это неправильно? Это плохо, что я фантазировала о том, что меня трахает
проповедник? –она так сильно потирает меня, что мой член становится твёрдым, как
дерево.
– Чёрт, нет, – говорю я, ухмыляясь, когда целую её ещё раз. – Я собираюсь
воплотить обе наши фантазии.
Я расстегнул её бюстгальтер и отбросил в сторону, она позволила моим рукам
свободно бродить, задевая её соски, пока они не затвердеют. С другой стороны, я хватаю
её за волосы и откидываю назад голову, рыча, когда облизываю её кожу. Я чувствую себя
животным, но мне всё равно. Всё, что я хочу, это нагнуть её и трахнуть в каждую чёртову
дыру, пока я не насыщусь. Прямо здесь и сейчас.
Это делает меня ублюдком?
Возможно.
Но эта церковь видела и похуже.
Гораздо, гораздо хуже.
Я знаю, потому что я был этому причиной. Точно так же, как я – причина, по
которой она сидит прямо здесь, на моих руках, ожидая, когда её возьмут. Мои желания
привлекали её, как моль к пламени, а её желание быть непослушной только повысило
мой интерес.
Но теперь я устал ждать. Я возьму всё.
За исключением того момента, когда я хочу сорвать её блузку, дверь открывается,
и я дёргаюсь, чтобы убрать мою руку из–под её блузки. – Чёрт, – прошипел я.
–Какого хрена? – пробормотала она, и я кладу свою руку на её рот, чтобы она
помолчала.
– Тихо. Это Мама,– я прикладываю палец к губам, и она кивает. – Я позабочусь об
этом.
Я соскальзываю со скамейки, и мой член расслабляется, пока я смотрю, как Мама
входит в главный зал. Я встречаюсь с ней на полпути, и она смотрит на меня так, будто я
не должен быть здесь.
– Всё ещё здесь? – спрашивает она.
–Да, – говорю я с неловкой улыбкой, пока иду рядом с ней. –Я не заинтересован
уходить сегодня вечером.
– Ну, это впервые, – издевается она. Она коротко смотрит на Лауру,лицо которой
абсолютно красное, и они обе машут друг другу.
– Я встречусь с девочками, – говорит мама.
Девочки.
Думаю, она имеет в виду женщин, с которыми играет.
–Я знаю, – говорю я, сопровождая её.
–Я сказала Карлу, что он может идти, поэтому он вышел через задний выход. Я уже
заперла его. Но, если ты остаёшься здесь, мне не нужно запирать заднюю дверь, не так
ли?
– Нет, я позабочусь об этом, – говорю я. – Иди и повеселись.
Прямо перед тем, как мы подходим к большим дверям, она разворачивается и
спрашивает.– Ты уверен? Я имею в виду… я немного беспокоюсь о тебе.
– Да, всё в порядке! Я чувствую себя прекрасно.
– Ты уверен?
Я закатываю глаза и обнимаю её за плечо, открывая дверь. – Да. Теперь иди и
веселись, хорошо? Я буду наблюдать за церковью; не волнуйся.
–Хорошо, – говорит она, когда уходит. – Не задерживайся допоздна. Тебе нужен
хороший здоровый сон. Возможно, это станет для тебя новым началом.
–Угу… я сделаю это, – отвечаю я, и машу ей на прощание, прежде чем хлопнуть
дверью и запереть её ключом, который у меня спрятан в кармане.
Когда я уверен, что Маргарет ушла, я поворачиваюсь и вижу, как Лаура стоит
посреди зала, уставившись на меня.
Я не жду.
Я так устал ждать, что делаю первое, что приходит мне в голову.
Я подбегаю к ней и хватаю её, поднимая,обрушиваюсь на её губы и целую, как
голодный волк. Она обвивает ноги вокруг моей талии, когда я прикусываю её нижнюю
губу, желая попробовать каждый её дюйм. Я не могу ей насытиться; вот как я возбуждён…
или, может быть, я пристрастился к ней.
Целуя её, я дохожудо самого фасада церкви, пока её спина не упираетсяв алтарь.
Там я положил её прямо поверх белой ткани. Одним махом мне удаётсясбросить почти
все предметы, включая кубок и несколько неосвещённых свечей.
–Мы оскверняем святую землю, – бормочет она, пока я продолжаю её целовать.
–Если ты хочешь это сделать, тебе лучше сделать это хорошо, – рыкнул я,
ухмыляясь, позволяя своим губам свободно блуждать по её коже. Она стонет, когда я
достигаю её груди и одновременно хватаю за задницу. Крепко сжимая, я утверждаю своё
господство над её телом. Своими зубами я отрываю пуговицы на её блузке и выплёвываю
их, откидывая в сторону, чтобы, наконец, коснуться её обнажённого тела.
–Блядь…ты чертовски восхитительная, – прошептал я, закручивая её соски и целуя
в живот.
Она немного визжит и хихикает. – Иисус, ты возбуждён.