Падре
Шрифт:
– Предполагается, что он компенсирует маленький размер? – пошутил я,
оглядывая его маленькое тело с ног до головы. Я усмехнулся, когда увидел, как
перекосило его лицо, и он направился ко мне.
Наверное, и мне пора двигаться.
Они связались не с тем проповедником.
Как только он оказался передо мной и пистолет был в зоне досягаемости, то я
ударил по его руке, и оттолкнул её в сторону. Пистолет опустился, и пуля срикошетила от
стены
Он завизжал от боли, и затем его приятель рванул ко мне, размахивая битой, как
будто гигантским отбивным молотком.
Вдарив Парню–пистолету по яйцам и приложив его лицом о моё колено, я
отбросил его и схватил биту до того, как она встретилась с моим лицом, удерживая её с
большим напряжением. Возможно я немного пьян, но это не делает меня слабым… Это
только делает меня большей сволочью.
Я оттолкнул её так сильно, что она вмазала ему по лбу и дезориентировала его.
В это время Парень–пистолет встал, но уже без пистолета, и начал размахивать
кулаками в воздухе, стараясь задеть меня. Я легко уклонялся от обоих и смеялся, пока
делал это.
– Слишком медленно! – насмехался я, играя на их нервах.
Ну и вид. Их лица покраснели и раздулись, как воздушные шары. Шикарный вид.
Бита–парень попробовал снова, и в этот раз мне удалось отобрать у него биту. Я
ударил его по щиколоткам, сломав одну из них. Он скулит и падает на пол, крича как
маленькая сучка, пока его дружок с крошечным членом всё ещё пытается достать меня. В
этот раз он даже показывает что–то вроде комбинаций ударов, стараясь задеть меня
всеми четырьмя конечностями, как будто он мастер боевых искусств. Честно говоря,
выглядело это глупо.
Типа они увидели это дерьмо по телику и решили, что могут также.
Нет.
Настоящие драки происходят на улицах. Ты не научишься этому за один день, и уж
точно ты ни хрена не научишься этому по телику.
Ты учишься этому в драке.
Днём и ночью.
Тут мы не сражаемся честно. К преступникам правила не применимы. Во время
драки наша жизнь в наших руках. Сердце рвётся наружу и смерть дышит в затылок.
Как и сейчас.
Я отбросил биту, потому что ненавижу использовать оружие. Я намного больше
люблю использовать свои кулаки.
Один удар в живот и один между глаз, и мне удалось повалить его на пол. Он
пытается подняться, но я знаю, что у него кружится голова, ведь именно для этого и был
этот удар. Поэтому я наступаю ему на живот, так сильно, что его почти тошнит.
Тем временем Бита–парень
ребёнок.
– Ну и куда ты направляешься? – рычу я, шагая к нему. Я нагибаюсь и хватаю его за
волосы, поднимая вверх его голову. – Думаешь, что сможешь убежать? – я разражаюсь
смехом. – О, подожди–ка… не можешь бегать, когда твои кости сломаны, не так ли?
Я наступаю на его сломанную лодыжку, и он вопит от боли.
– Больно, не правда ли? Знаешь, что ещё ранит? Когда разбивают вещи в моей
чёртовой церкви! – Я приложил его лицом об пол и надеюсь, что у него пошла кровь.
Затем я обратил внимание на его дружка, который пытался испариться, убегая за
скамейками слева. – Да, беги к тому, кто послал вас. Скажи ему, что я буду ждать здесь. И
я жду возмещения разрушенной собственности!
– Не бросай меня! – кричит Парень–бита своему приятелю, но тот не обращает
внимание.
– Оооо… а твой бойфренд уходит, – издеваюсь я. – Должно быть тяжело видеть, что
ему срать на тебя.
– Заткнись! – кричит он. Он поворачивается ко мне лицом, всё ещё пытаясь уползти
на руках, как будто это поможет.
Я хватаю его за горло обеими руками, и он удерживает меня за запястья, пытаясь
вздохнуть. – Слушай, ты, маленький кусок дерьма, кто вы с твоим дружком такие и что
здесь делаете?
– Не могу дышать… – выдыхает он.
– А ты старайся лучше! – рычу я, нависая над ним.
– Мы – никто…
– Конечно вы – никто, но кто–то послал вас, – говорю я и сжимаю сильнее.
Он шепчет. – Джулио…
Всего лишь упоминание его имени заставляет волосы на шее встать дыбом.
Джулио. «Чемпион». Боец. Ходят слухи, что он убил тысячу человек голыми руками
и сотни из них всего двумя пальцами. Конечно, это всего лишь слухи… но от этого они не
менее пугающие.
Также он является тем человеком, убившим мою жену.
– Зачем? – шиплю я. – После всего, что он забрал у меня, ему всё ещё мало?
Он всё ещё вырывается из моей хватки. – Потому что он хочет, чтобы тебя не стало.
– Почему? Почему он не сделал это раньше, если хотел, чтобы я умер! – Я сильнее
ударил его об пол. – Разве он не хотел, чтобы я страдал? А? Говори!
Он тихо шепчет. – Ты общаешься с его дочерью.
Мои глаза распахиваются и мой взгляд тут же устремляется к Лауре, которая
выходит из своего укрытия за стеной часовни. Её глаза впиваются в меня. Если бы только
она могла слышать его слова.