Падре
Шрифт:
должен.
– Но я всё же буду приходить на проповеди… – пробормотал я.
– Да, да. Но не сегодня, – к удивлению, она шлёпнула меня по заднице, и даже
немного побаливало. – Теперь иди.
– Хорошо, хорошо, – сказал я, рассмеявшись.
Теплота наполнила мою грудь в тот момент, когда я увидел сияющую улыбку
Лауры, когда она встречала меня. – Эй.
– И тебе привет, – протянул я, поднимая брови, пока она не засмеялась. – Секунду, мне нужно взять сумку.
–
сумкой в руке. – Я готов, если ты готова.
Она игриво шлёпнула меня по груди и сказала. – Давай. Они ждут.
– Под ними ты подразумеваешь, мальчиков, предполагаю?
Она скрестила руки. – А кто ещё? Кроме того, они сами спрашивали, почему ты не
дома.
Я обнял её за плечи, и мы повернулись и пошли к выходу. – Ты понимаешь, что
дала мне зелёный свет?
Она захихикала. – Как будто кто–то сомневался.
Я притянул её ближе. – Ну, теперь ты получишь.
Я не мог перестать ухмыляться. Всю дорогу до её дома я был чертовски счастлив. А
это кое о чём говорило.
Когда я выпрыгнул из машины, Бруно выглянул из окна с большой, широкой
улыбкой на лице, крича брату. Он выбежал и открыл нам дверь.
– Папочка!
Его лицо и его улыбка, пока он выбегал на двор и бежал в мои руки – всё, что мне
нужно.
Я здесь.
Я там, где я должен быть.
Эпилог
Держа Бруно за руку, я зашёл в бар Чака и сел с ним на стул. Он хлопнул
ладошками от восторга, видя, как Чак выходит из подсобки.
– Ну, ну, это же Фрэнк Ромеро, – он поставил на пол несколько коробок с ликёром
и задвинул их под стойку. – Не ожидал тебя снова здесь увидеть.
– Ага. Я тоже не ожидал, – пошутил, ухмыляясь.
– Что случилось? Снова драка в баре?
–
много вопросов, которые он не мог дождаться, чтобы задать.
– И кто этот молодой парнишка? – спросил его Чак.
– Я – Бруно, – он протянул свою маленькую ладошку и, когда Чак схватил её, он
пожал её.
– Ну, приятно встретиться с тобой, Бруно, – урчащий смех Чака наполнил бар.
Он поставил передо мной стакан. – Как обычно?
– Что как обычно? – спросил Бруно, любопытно глядя на стакан.
– Это для взрослых, – сказал я. – Ты тоже когда–нибудь это попробуешь. Но… – я
прочистил горло. – Но давай сделаем это вместе.
– О да! Шипучка, – он ухмыльнулся. – Лаура не позволяет мне пить газировку.
– Ну, ты можешь пить её здесь, – сказал Чак.
– Кола, – ответил я. – Две.
– Две? – Чак приподнял бровь.
Я поёжился. – Больше никакого алкоголя.
– Правда? – он нахмурился в удивлении.
– Ага, – если говорить за себя, то я чувствовал гордость по этому поводу.
Также, как я гордился своим сыном.
Я потрепал его по спине и спросил.– Тебе нравится, малыш?
– Я не знаю. Я никогда не пил Колу, но не могу дождаться, чтобы попробовать! –
сказал он, чересчур громко, как обычно говорят дети.
Я улыбнулся. – Но ты должен пообещать, что выпьешь её быстро. Нам пора в
церковь.
Он кивнул, и его глаза тут же отвлеклись, наблюдая, как Чак наливает колу в стакан.
Как будто он уже мог представить её вкус. Его невинное удивление делало это
действительно забавным.
Чак опустил красивую соломинку в бокал Бруно и толкнул к нему. – Вот твоя кола,
паренёк.
– О, она будто состоит из пузырьков! – пропищал Бруно, наклоняясь, чтобы
слышать, как они взрываются ему в ухо.
Я нагнулся и прошептал.– Если ты подуешь в свою колу, то сделаешь их ещё
больше.
Его рот изобразил букву «О» и он тут же приставил соломинку к губам и сильно
подул. Половина колы пролилась из стакана, но гигантские пузыри заставили его сильно
хохотать.
Чак качал головой и смеялся, пока вытирал стойку маленьким полотенцем. – Ты
учишь его плохому. Думаю, никто и не ожидал от тебя другого.
– Ты прав, чёрт побери, он будет таким же смелым и отважным, как и его отец.
Чак шлёпнул на барную стойку бутылку, которую распаковывал, его челюсть
отвисла. – Отец…подожди, что?
Его глаза бегали с меня на Бруно и обратно, и чем больше он казался изумлённым, тем больше я лыбился.