Падшие ангелы Мультиверсума

Алехин Леонид

– Брат Глеб, – сказал тот самый кнехт, который первым заглядывал в люк. Терморезак висел у него на поясе, похожий на пистолет с длинным и толстым дулом. – Ты арестован за дезертирство и будешь доставлен на центральную базу для трибунала. Приказ твоего комтура.

– Подчиняюсь, – сказал Глеб почти с облегчением. Арест был вещью насквозь понятной, в отличие от выстрелов в затылок. Он уже начал опасаться, что форма кнехтов – это маскировка и сейчас с ними поступят как со Жнецами.

Но, увидев командира звена, он понял, почему кнехты добивали раненых.

Как

его звали, Глеб не помнил. Кличка – Лев, он всегда рисовал на шлеме и наплечниках косматые львиные морды. Говорили, что он был вполне нормальным парнем, немного повернутым на Слиянии и превосходстве теков над «новыми» (о натуралах и говорить нечего). Безобидный кибер-шовинист. Среди молодых тамплиеров у него хватало единомышленников.

Таким он был, пока не случилась та нелепая стычка.

Так и осталось до конца неясным, что же там произошло. Случайным попаданием убило адепта, управлявшего кислотной «улиткой». По связывавшему их пучку искусственных нервов пробежал концентрированный импульс страха и боли, И «улитка» обезумела. Струя бронебойного фермента окатила нескольких человек, в том числе Льва, напрочь разъев поверхность доспеха. И уничтожив восемьдесят процентов кожного покрова тамплиера. Каким-то чудом он выжил, единственный из всех.

Пережитое страдание что-то безвозвратно изменило в его психике, стерло границы между позволительным и недопустимым. Большинство запрограммированных Обетов для этого рыцаря переставали действовать, когда речь шла о Синклите. После пары инцидентов, закончившихся смертями, Глеб не думал, что ему дадут вернуться в строй.

Но вот он, во всей красе. Новый бронекостюм, с иголочки налаженное тело. И стремление убивать без разбора между «зелеными», «новыми» или теми, кто перебегает дорогу в недозволенном месте.

– Привет, Глеб, – прогудел Лев, поднимая забрало шлема. – В хорошенькую ты историю влез. Знаешь, что объявлена Красная Ступень?

Хреново. Красная Ступень обозначает переход Ордена на военное положение. Суд будет гораздо строже к дезертиру, чем в обычное время. Если вообще не засунут в криогенную камеру до лучших времен.

– Не в курсе, – отозвался Глеб. Перекрученные за спиной запястья совсем онемели. – Как вы меня нашли, Лев?

У рыцаря-мясника хорошее настроение. Он настроен делиться маленькими грязными тайнами.

– Парень, ты что, с луны свалился? А как же твой «поводок»? Слухи о том, что Орден помечает своих членов импульсными датчиками, отзывающимися на соответствующий запрос, ходили давно. Но Глеб наивно верил в честность старших братьев. Зря, оказывается. Прав был Сергей, как всегда.

– Кто это с тобой? – спросил Лев, до конца насладившись угрюмым молчанием Глеба. – Антон Зверев, возраст: тридцать лет, место работы: не указано, бла-бла-бла, темная птица, однако. Ну и знакомые, брат. Комтур тебя по головке не погладит, Глебушка, ох не погладит.

– Его случайно взяли в заложники, – сказалГлеб. – Приволокли со станции метро.

Рука в перчатке грузно легла ему на плечо, развернула лицом к брату-тамплиеру.

– Темнишь, ох темнишь ты, Глеб, – произнес Лев. Ехидная улыбка

на чересчур гладком, покрытом синтетической кожей лице смотрелась как неаккуратный разрез. – Заложника и крысам? Чувствую, не миновать тебе, брат, Исповедальни,

– Лев, – Глеб решил сыграть по-другому, – у меня есть экстраважная информация для комтура. Эти люди, – он кивнул на раскиданные по комнате трупы, – принадлежат к террористической организации, собирающейся взорвать «адские котельные».

Нехорошая искра мелькнула в глазах Льва. Он сделал шаг назад и сказал другим, без издевки, голосом:

– Сержант! Доставить этих людей в фургон!

– Так точно, командор.

– Обоих в «шкафы».

– Так точно!

Скверное предчувствие скрутило живот тамплиера. Антон посмотрел на него растерянно. Он, видно, ожидал, что сейчас с них снимут наручники и перестанут тыкать стволами между ребер.

Вместо этого их потащили к выходу. За прозрачными масками шлемов застыли равнодушные лица, винтовки сняты с предохранителей. Только дернись, стреляютбез предупреждения.

– Лев! – Глеб полуобернулся. – Какого черта, Лев?!

– Ну-у, братец, – зловеще протянул ему вслед рыцарь. – Вот теперь ты по-настоящему влип.

– Второй, говорит Девятый. Код «Ласточка», повторяю, код «Ласточка».

– Вас понял, Девятый. Источник утечки?

– Дезертир, задержанный моим звеном. Личный номер 164475…

– Не надо, девятый, я в курсе. Что с задержанным?

– Будет доставлен на базу, согласно приказу комтура Егорова.

– Отставить, девятый. Задержанного передать в мое распоряжение. Следуйте к объекту «Цитадель», на запросы с центральной базы отвечайте, что напрямую подчиняетесь моим приказам.

– Вас понял, второй. Исполняю.

В потрескавшейся трубке старого телефона-автомата далекие чужие голоса. Смолкают. Он, задумавшись, еще недолго держит трубку в руке. Вешает ее на рычаг.

Его ждет работа.

«Шкаф» – это такая тесная стальная коробка высотой около метра восьмидесяти, с передней стенкой-дверью. Совершенно глухая, если не считать узкой прямоугольной щели, за которой глаза заключенного. Они видяттолько покачивающиеся затылки сидящих охранников и реактивный гранатомет на плечевом пилоне забравшегося в кузов Льва.

В соседнем «шкафу» (всего их в фургоне восемь, по четыре вдоль каждой стены) ворочается, цепляясь локтями, Антон. Неудобно стоять вот так, когда ни наклониться, ни присесть толком, да еще с кандалами на руках и ногах. Но что делать? Их зачислили в категорию особо опасных преступников и отнеслись соответственно.

Между делом Глеб проклинает свой несдержанный язык. Думал заработать призовые очки, сообщить братьям-тамдлиерам о заговоре. Идиот! Теперь кристально ясно, что Орден принимает в нем участие. За Львом, этим хихикающим кровопускателем, наверняка стоит кто-то из высшего эшелона, вернувший ему командование боевым звеном и давший право убивать, чтобы заметать следы. Опять же, Красная Ступень, комендантский час, огонь на поражение.