Паладин развивает территорию. Том II
Шрифт:
С платформы ему также были видны лица знати, которые брезгливо морщились после таких слов.
— Отныне вводятся новые правила для жителей вотчины — лорд решил лично объявить о наказаниях и наградах.
В качестве поощрения теперь любой мог получить статус почётного жителя. Для этого необходимо было предоставить жизненно важную информацию для вотчины и лично для него, а также отдать жизнь на поле боя или защищая семью виконта.
Виктор собирался сделать этих людей своим живым щитом. Пусть и не в прямом смысле слова, но суть не менялась. После покушения
Хотя руны на его костях горели огнём от того, что он говорил, ему было плевать. Нет жизни важнее собственной, и если люди готовы умереть за него, пусть так и будет.
Лорд долго перечислял награды, а затем сразу перешёл к наказаниям, чётко разграничивая дворян и простолюдинов.
Виктор выделил знать, чтобы дать им больше прав, и делал это не ради их удовлетворения.
Хотя те же лица, что недавно морщились, теперь задирали носы и самодовольно ухмылялись, словно одержали победу над захолустным лордом.
Виктору пришлось пойти на это, и на то были причины. На фоне всех законов королевства его указы слишком контрастировали, от чего страдали именно жители Балтес.
Ожидая, что все за пределами вотчины ведут себя так же, ещё в недавнем крепостные оказывались совсем не готовы к реальной жизни.
Пятнадцать человек из его владений казнили на других территориях за неуважение к аристократам.
В это входило не слишком глубокий поклон, взгляд в глаза и ещё куча несуразных правил, что аристократы устанавливали на своих территориях.
Может, действия Виктора и меняли мир, но делалось это крайне медленно. Даже мода на одежду, которую он ввёл, уже начала откатываться назад, и дворяне вновь носили свою помпезную одежду, пусть и вперемешку с мундирами, что он внедрил.
Клиосса также являлась той, кто настояла на том, чтобы законы не менялись, но права знати расширялись. Именно по её наставлению большинство санкций для них было смягчено, и за одно и тоже нарушение простолюдин и дворянин получали разное наказание.
Единственный оставшийся указ о смертной казни для аристократа теперь действовал только относительно школы, во всех остальных местах их могли разве что выгнать и оштрафовать.
* * *
Тем временем, пока мужчина занимался делами вотчины, женщины решили выяснить отношения между собой.
В саду особняка под деревом за круглым столом, щедро уставленным сладостями и четырьмя серебряными чашками, собрались Сильвия, Линея, Шона и Фрейя.
Здесь должна была присутствовать Миранда, но та предпочитала проводить время либо с Виктором, либо с Клиоссой и не вмешиваться в то, что происходило в гареме.
Девушки же сидели за столом, окружённые горничными, распивая чай с алхимическим зельем, изобретённым Кералли.
Тема, которую сегодня подняла Сильвия, касалась Шоны, и, глядя на неё, находившуюся слева, наконец задала неожиданный вопрос.
— Зачем ты здесь? — спросила она.
Линея
Данное положение являлось нормой для этого мира и не вызывало никаких этических споров.
Шона сделала глоток чая и поставив серебряную чашку на стол, перевела взгляд на хозяйку дома.
— Как и многие женщины, хочу быть рядом с сильным мужчиной, — ответила она, но в её словах совершенно не чувствовалось искренности, и это заметила не только Сильвия.
Линея видя такое отношение к человеку, который был так нежен с ней и любил её, хотела вмешаться в разговор, но была быстро остановлена девушкой с лисьим хвостом.
Однако этот ответ также не устраивал и Сильвию.
— Я знаю, что ты много сделала для вотчины и даже обратилась к отцу за помощью с кораблями, однако ты ни разу не была с Виктором и даже не пыталась. У тебя есть кто-то на стороне? — откровенно спросила девушка и в ожидании ответа взяла чашку со стола.
Шона решила пошутить и игриво ухмыльнулась.
— А что, если так? — произнесла она.
Как только слова упали, девушка почувствовала холодное острие клинка у своего горла, от чего её сердце застучало с сумасшедшей скоростью.
Переведя взгляд с Сильвии, она встретилась с бешеными глазами Линеи, которая была в ярости и, судя по всему, не раздумывая убила бы её.
Являясь рыцарем золотого уровня, она превосходила Шону на пике серебряного и даже без кинжала могла с ней справиться, но гнев затмевал разум.
Будучи в положении, ей всё сложнее было контролировать эмоции, а слыша, что кто-то собирается обмануть мужчину, которого она любит, её разум и вовсе помутился.
Сильвия спокойно поставила чашку на стол и обратилась к самой неординарной жене своего мужа.
— Линея, прекрати вмешиваться в наш разговор. Шона пошутила, — уже зная характер любимицы супруга, она не реагировала, как раньше.
При содействии Фрейи им удалось успокоить девушку и забрать у неё кинжал.
— Я тебя предупреждаю. Ты вышла замуж за Виктора, но также вошла и в нашу семью. Если я посчитаю, что ты действуешь во вред кому-либо в этом доме… — она вновь сделала глоток из чашки и, поставив её на стол, холодными глазами посмотрела на потирающую свою нежную шею девушку, после чего добавила: — ты умрёшь, как бы сильно наш муж ни защищал тебя.
Шона хлопала своими большими глазами, не понимая, чем заслужила такое отношение. Сам Виктор не звал её в спальню, а она туда не рвалась. Являясь дочерью графа, девушка всегда поступала так, как хотела, и здесь не собиралась меняться.
Но, к сожалению, женщины перед ней, видимо, подумали о чем-то другом, и она сама начала понимать, что ее действия выглядят странно в их глазах. Однако говорить о чем-либо Шона больше не хотела. Ей нужно было время, чтобы все обдумать и понять, где именно произошло недопонимание. В конце концов, она ведь не Линея и не совершает ошибок на эмоциях.